Сергей Зверев - Объект 623

— Убрать этих! — взревел Ларссон, гневно сверкая очами и выстреливая пальцем в Глеба и компанию.

— Ингвалд, сволочь, ты что творишь?! — захрипел, задергался Штайнер.

А Глеб уже валил этого негодяя на причал, оттаскивал за вздувшийся настил. Бандиты открыли беспорядочный огонь! Стреляли с катера, строчили с причала. Многие при этом перепрыгивали через борт, другие продолжали метаться вдоль канала. Огненный вихрь пронесся над залегшими спецназовцами. Пули колотили по стене, по тележке, за которой скорчились Борька с Лидой, высекали искры, выли, рикошетили. Завизжал Штайнер — пуля рикошетом ударила по черепушке, вызвав обильное кровотечение. Он зажимал рану рукой, выгибался от боли. Испуганно верещал Антоха за выступом, выставил автоматик и принялся долбить по катеру, вереща в унисон с пальбой. Дружно ударили Лида с Борисом — истосковались руки по работе, стыдно стало за свой вынужденный простой. Открыл прицельный огонь Глеб — и сразу кого-то завалил, а кого-то заставил прыгнуть на катер, треснувшись лбом о борт. Позиция у бандитов на причале в отличие от тех, что успели переметнуться на катер, была невыгодной. Им некуда было спрятаться. Двое запрыгнули на посудину, остальные не успели — валились как подкошенные…

— Не высовываться!!! — кричал Глеб.

Он видел, как Ларссон с капитанского мостика разряжает пулю за пулей из пистолета, что-то кричит через плечо рулевому. А за кормой посудины уже бурлила, вспенивалась вода, разгонялся гребной винт, ревел и надрывался двигатель. Катер медленно, задним ходом выбирался из канала — черт возьми, двадцать метров, и он покинет подземный завод! Глеб совсем забыл, что спецназ уже наготове, что можно все бросать, их война уже закончена. Но не мог остановиться, он должен доделать это стремное дело!

— По катеру! — рявкнул он. — Огонь!!!

И застрочили так, что от летящих пуль стало жарко! Высаживали магазины на одном дыхании — словно рюмку водки выпивали — забивали новые, снова высаживали. И никого не волновало, что у кого-то этих магазинов осталось два, у кого-то один… А катер уже практически выбрался из тоннеля, разворачивал корму. Пули стучали по корпусу, по рубке. Из люка в передней части палубы уже просачивался подозрительно черный дымок. Он становился гуще, плотнее, кашляли стрелки, засевшие за бортом. Аналогичный дым повалил из рубки, вспыхнуло под кормой. Пронзительный вопль — полундра, мужики!!! И самый умный, сообразив, чем тут пахнет, прыгнул за борт! За ним второй, третий…

Тут-то оно и разверзлось…

Переоценить эффектность зрелища было невозможно. Такое ощущение, что перед тем, как разлететься на сотни мелких кусочков, катер как-то напрягся, потом надулся. И с оглушительным треском разлетелся на сотни мелких кусочков! Ринулся в небо столб оранжевого пламени, и спустя мгновение место взрыва затянуло плотным дымом. Могло, конечно, и показаться, но, похоже, Глеб увидел орущую голову Ларссона, отделившуюся от туловища и летящую по замысловатой траектории. Крупная удача, что в тот момент, когда сдетонировал груз в трюме, катер уже отвалил от батопорта и разворачивался в бухте. И тем не менее часть ударной волны ворвалась в тоннель, прокатилась до сухого дока, взбудоражив трупы на причале, вздыбив тележку, доставив неудобства спецназовцам. Пошла волна, выплеснулась на бетонные плиты у входа в канал, а другая часть отправилась к Пыштовке, теряя по дороге скорость и энергию…

— Все живые? — вытрясая звон из ушей и возвращая челюсть на место, крикнул Глеб. От катера на воде не осталось ничего. Что могло, утонуло, что не могло, плавало в виде мелких обломков.

Антоха остервенело икал — он был какой-то сплющенный и с такой одухотворенной физиономией, словно познал самую сакральную суть вещей. Не стой под стрелой называется. Там, где идет строительство или подвешен груз.

— Слушай, Глеб, это чего же мы натворили? — споткнувшись, спросил Борька. — Мы цунами случайно этой штукой не вызвали?

— Ага, Нептуна разбудили, — проворчала Лида. — Сейчас он придет и по башке нам настучит. Отожгли, блин.

«Я даже знаю, как его зовут — этого Нептуна», — опасливо подумал Глеб.

Пять минут спустя собравшиеся на набережной у Пыштовки зрители могли лицезреть любопытную картину. Первым из мрака подземелья, пошатываясь, выбрался нелюдимый оборванный тип с блуждающими по кругу глазами. Он волок за шиворот обливающегося кровью мужчину, который жалобно причитал, явно преувеличивая тяжесть своего состояния. Он стащил орущее недоразумение с обрывающегося над бетонными глыбами причала, бросил на плиту, а сам спустился ниже.