Сергей Зверев - Десантники не сдаются

Боец по кличке Седой, которому Феликс поставил задачу контролировать возможный отход противника в сторону реки, после взрыва понявший, что творится неладное, спрыгнул с ржавой металлической фермы. И стремглав бросился в сторону зарослей.

Он услышал хлопки. Промокший песок под его ногами начал взрываться фонтанчиками. Пули тонули в почве.

— Стоять, сука! — послышался крик.

Еще недавно выгодная дислокация Седого стала для него ловушкой. Обидно, когда охотник становится жертвой.

Седой замер. У него было два выхода. Резко обернуться, присев одновременно на колено, и выстрелить на звук. Была доля процента, что выстрел окажется удачным. Но это хорошо для американских боевиков. Он не видел противника, а сам представлял из себя идеальный пулеулавливатель. Учитывая, как умело они подобрались вплотную к нему, человеку, знавшему толк в ратном деле, можно быть уверенным, что шанса ему не оставили.

Когда работаешь за деньги, а не за идею, умирать не хочется особенно. И Седой отбросил автомат.

Двое возникли откуда-то из кустарника, как черти. Они держали его на мушке.

— Все, сдаюсь, мужики! — поднял Седой руки. — Ваша взяла!

— Наша всегда берет. На землю. Руки за спину. Дернешься — валим.

Седой послушно выполнил приказ. В его запястья впились браслеты наручников. Приземистый извлек из-за его пояса пистолет…

Еще один боец «Синдиката», не успевший вовремя сориентироваться в обстановке, получил свою пулю. И угомонился.

«Фольксваген», который не достала взрывная волна от взлетевшего на воздух «КамАЗа», тронулся с места. Но его прошили из ручного пулемета. Машина ткнулась в бетонный куб у дороги и замерла.

Феликс не видел всего этого. Но он знал, что его людей сейчас безжалостно уничтожают. Им спасения нет. А он еще может уйти.

Он крутанул руль, и «Волга» сорвалась с дороги вниз, покатилась по крутому склону.

Технарь вскрикнул от боли, ударившись лицом о свое же колено. Изо рта его потекла струйка крови.

— А, черт! — завопил он.

Чудом не перевернувшись, машина скатилась по склону и устремилась по бездорожью, подпрыгивая на ухабистой, поросшей чахлой травой каменистой почве, лавируя меж старых автомобильных шин, бетонных обломков, ржавых баков. Дотянуть бы метров семьсот, поближе к трассе и жилмассиву. Там можно бросить машину. Или прорваться на ней.

В душе Феликса бушевала буря. Его обвели вокруг пальца! Как щенка. Подставили обманку! Он и купился!

Колеса синей «Волги» месили грязь, разбрызгивали мутные ядовитые лужи.

— Куда? — прошипел технарь, сплевывая кровь.

— Обложили, сволочи! Вырвемся…

«Волга» вывернула на узкую дорогу, идущую вдоль глухого бетонного забора. Пусто. Только смотрят вслед ошарашенные бомжи, до того мирно копошившиеся в отбросах.

До спасения оставалось немного. Феликс наддал газу.

Стоявший у обочины старый, казалось, навечно покинутый самосвал вдруг резво рванулся вперед, подрезал легковушку. Бац! «Волгу» развернуло. Она проехала немножко на двух колесах и перевернулась, прижавшись с треском к бетонному забору.

Феликс на миг потерял сознание. Но быстро пришел в себя. Тряхнул головой, которая отозвалась резкой болью. Выполз из перевернувшейся машины.

Котелок варил тяжело. И, главное, уже не было желания сопротивляться, бежать, куда-то стремиться. Он потерпел поражение…

Его подхватили. Обшарили. Подняли. Защелкнули наручники.

— Вы кто? — спросил он.

— Прошу к нашему шалашу. — С этими словами его толкнули в подоспевший «Москвич».

— А так хорошо начиналось, — прошептал Феликс.

Охотник на охотников сам стал жертвой. Бывает. Редко, но бывает.

— Мы с тобой одно и то же, — внушал Гипнотизер, склонившись над утопающим в кресле ученым. — Твои желания — это мои желания. Мои стремления — это твои стремления.

Голос его журчал, как вода.

— Мои стремления — твои стремления, — повторил послушно обрабатываемый.

Гипнотизер удовлетворенно кивнул.

— Ты сильный. Ты преисполнен энергии. Ты можешь все.

— Я могу все…

— Ты стремишься покорить этот мир. Ты можешь летать. Ты можешь парить. Ты можешь все.

— Я могу все.

Раздыхайло впал в транс, и Гипнотизер сейчас играл его чувствами, как жонглер играет шариками. В первый миг контакта была опасность не попасть в резонанс. Клиента, не обработанного психотропами, трудно рывком взять под контроль. Необходим мощный ментальный удар, ломающий защиту сознания клиента. Гипнотизеру это удалось. И теперь человек был в его полной власти.