Сергей Зверев - Последний десантник

Удар! Еще удар!

Высокий атлет в спецназовской куртке нахраписто наседал, его противник – немолодой сероглазый брюнет в десантном тельнике – умело оборонялся. Атлет размахивал резиновой милицейской дубинкой, брюнет был без оружия. Тем не менее ни единый удар дубинкой не достигал цели. Прямые замахи умело блокировались, а от самых коварных сероглазый уходил при помощи отточенных обманных движений. Однако по всему было видно, что десантник уже сильно устал, а вот его враг выглядел свежим и энергичным.

Дрались в темной тесноватой комнате без мебели, и это лишало бойцов свободы маневра. Атлет наседал все уверенней. Он сумел изловчиться и нанести сильнейший удар в голову противника. Тот отлетел к стене, на мгновение потерял сознание, но тут же пришел в себя… Руки и ноги словно бы налились жидким оловом. В голове поплыл противный гул, во рту сделалось солоно и гадко.

Сероглазый брюнет стоял, прижавшись спиной к стене, глядя, как противник собирается его добить. Он мог ударить и дубинкой, и кулаком, и ногой, и дать «бычка» лбом. Атлет отошел на шаг назад и, совершенно уверенный в своей победе, отбросил дубинку. И в этот момент сероглазый некстати моргнул. Его глаза были закрыты всего на какое-то мгновение, но в это время он ощутил, как по его лицу скользнула тень и прямо в его лицо летит страшный кулак…

Не меняя положения ног, мужчина в десантном тельнике чуть присел, развернулся корпусом и слегка отстранился в сторону, пропуская дробящий удар мимо своего лица. Кулак просвистел в миллиметре от головы, рукав черной куртки хлестанул по щеке, и тут же рядом с его ухом кулак впечатался в стену. Атлет взвыл, потерял равновесие, и этого было достаточно, чтобы сероглазый успел-таки нанести точный и болезненный удар коленом в промежность нападавшего. Тот вскрикнул, присел и инстинктивно прижал руки к месту, где сходятся ноги. А сероглазый, сцепив обе кисти в замок, вознес их и врубил атлету по загривку. Тот охнул, упал на колени и тут же получил еще один удар ребром армейского берца по шее. Затем – резко, с оттягом, – ногой по ребрам…

Атлет захлебнулся в хрипе, изо рта потекла жидкая розоватая пена, и он затих. Сероглазый взглянул на него то ли с сожалением, то ли с укором. Осмотрелся, осторожно открыл дверь – там никого не было… Взглянул на часы: на выполнение задания у него оставалось еще чуть более ста двадцати минут. Теперь вроде бы никто и ничто не могли ему помешать.

Сразу за дверью начиналась истертая металлическая лестница с перилами из сварной арматуры. Тусклые лампы желтели в зарешеченных стеклянных цилиндрах. По стенам змеились черные кабели. В углах зловеще поблескивала паутина.

Лестница вывела его на цокольный этаж, располагавшийся ниже уровня пола метра на три. Мужчина в тельняшке осторожно открыл дверь. Простенок до потолка занимали блоки аппаратуры со стрелками, делениями и верньерами. В тусклом свете желтого фонаря поблескивали эбонитовые плоскости допотопной, еще советских времен, рации. Рядом, на крючке, висели наушники и, казалось, тревожно попискивали. На длинном столе возвышался телефонный коммутатор. В углу стоял огромный металлический шкаф, который теперь предстояло вскрыть. Мужчина в десантном тельнике шагнул к сейфу, прикидывая, чем удобней курочить замок.

И в этот момент из-за спины неожиданно послышался возглас:

– Все, все, майор, хватит! Молодец, восхищен!

Сероглазый обернулся и тут же инстинктивно выпрямился. Перед ним стоял невысокий седоватый мужчина в форме генерал-лейтенанта ВДВ, лицо которого было хорошо знакомо каждому десантнику. Удивительно, но, вопреки своему обыкновению, теперь генерал был один, без свитских.

– Товарищ главком воздушно-десантных войск! – отчеканил сероглазый. – Гвардии майор Лавров…

– Вольно, – улыбнулся генерал. – Давно не видел такой образцовой сдачи норматива. Честно говоря, и не думал, что выполнишь. Ты, Лавров, почему до сих пор в майорах-то засиделся? Со строевой, что ли, проблемы?

– Никак нет, товарищ генерал, – едва заметно улыбнулся Лавров и немного замешкался. – Со строевой у нас в ВДВ всегда и все в порядке.

– Так в чем же дело?

Лавров смущенно кашлянул в кулак.

– В армии надо иметь вид виноватый и придурковатый. А начальство считает, что я слишком уж принципиальный; к тому же у меня недостаточно эластичный прогиб спины.

– Ладно, приводи себя в порядок и отдыхай, – кивнул главком. – Трех дней хватит? Возможно, ты мне еще понадобишься…