Сергей Зверев - Десантники не сдаются

— Да…

— Уже интереснее. — Влад хмыкнул. Как же. Личность известная. Депутат Доку Анзоров, Председатель правления банка «Спектр-интернациональ», а также совладетель парочки гостиниц и пивного заводика в Москве. — А дальше? Кто исполнитель теракта?

— Не знаю…

— У нас договор, Рустам…

— Я не знаю!

— Врет, — послышалось у Русича в крошечном наушнике. — Все показатели зашкаливают. Похоже, очень тепло…

Русич опять посмотрел на часы и произнес:

— Игра старая — тридцать секунд на выбор.

— Рамазан Даудов.

— Правая рука Колченогого Абдулмуслимова.

— Да… Его боевые группы рассредоточены по всей Москве.

— Кто с ними держит связь?

— Сам Анзоров.

В трейлере было тоже холодно. Но еще больший холод терзал Рустама изнутри. Зубы постукивали. Сотрясала дрожь. Он ежился. Наручники сзади тоже холодили, перекрывали ток крови. Но больше всего холодила мысль, что он предает всех.

— Куда ты должен отвезти товар?

— За Ногинском частный дом.

— Кто приедет за ним?

— Анзоров пришлет кого-нибудь, чтобы убедиться в наличии товара…

— С деньгами?

— Да…

— Кто в доме?

— Обычно пара его людей, отлеживающихся после работы в Чечне.

Когда почти все было сказано, Рустам вдруг испытал странное облегчение. Ему вдруг подумалось, что предавать не только страшно, но и приятно. Будто разом расплачиваешься со всеми долгами, которые наделал за свою жизнь.

— Они твоих подручных знают? — спросил Влад.

— Одного-другого видели в лицо, — ответил Рустам.

— Ну что ж… Придется тебе еще немного нам помочь…

«Хомо компьютерикус» — новый вид человека, рожденный щедрым на научно-технические и социальные революции двадцатым веком. По замыслу он должны быть молодым, тощим, бледным, с красными глазами и сутки напролет проводить перед монитором, скользя по запутанным, с развязками, заторами, пробками трассам Интернета. Внешний мир, еда, женщины его интересовать не должны. Все это дурная трата времени. Программы, файлы, сайты, вирусы и антивирусы, базы данных — именно в этом настоящая жизнь. Именно тут истинная реальность.

Из подобных качеств Леша Бруевич обладал, пожалуй, только молодостью, да и то уже не первой. Было ему двадцать семь лет. Крупный, с уже нагулянным жирком и румяным круглым лицом, любитель пива, женщин и горных лыж, накрепко сцепленный с землей, он тем не менее был человеком-компьютером. Во всемирной паутине ощущал себя как рыба в воде, или, скорее, акула в океане. Мог без проблем хакнуть защищенный сайт. Языки программирования знал лучше, чем русский. И вполне мог бы сделать карьеру и стать высокооплачиваемым программистом. Сделал бы, и стал бы, если бы его интересовали деньги. Точнее, деньги его интересовали, но не настолько, чтобы жертвовать ради них душевным спокойствием и ощущением значимости своего места во Вселенной. А эту значимость он ощущал, когда вторгался в неизвестные, нехоженые края, где не ступала еще нога ученого. Поэтому, работая с Галустяном над проектом, названном с претензией — «Атлант», он был счастлив. Потому что то, чем они занимались, было смело. Это было круто. И до этого не допер никто в мире.

Да, там был полет! Там открывались такие горизонты!.. Но в последнее время Бруевичу иногда становилось жутковато. Слишком далеко они зашли. Химические процессы, которым они дали жизнь, все больше напоминали алхимию. Они вторглись в совершенно неизведанные земли, где легко оступиться и провалиться в топь. И еще там могли поджидать хищники…

Впрочем, голову ломать над вечными проблемами не было никакого желания. Бруевич устал. Ему как воздух нужна была капитальная расслабуха. Он давно мечтал о горячей баньке, холодном пиве и теплом женском теле. Все это нашлось у его институтского приятеля Ромы, имевшего уютный домишко в Замяткове, что в двухстах километрах от столицы.

Дом располагался на окраине поселка городского типа, которому не суждено в обозримом будущем получить статус паршивенького городка. Деревянное строение под грузом прожитых лет немного покосилось, дряхлую мебель изъел жадный червь. Зато банька была отличная.

— Шею сильнее массируй, солнце мое, — проурчал, жмурясь от удовольствия, Бруевич, разлегшись на лавке в предбаннике.

Тонкие женские пальцы, оказавшиеся на удивление сильными, массировали мышцы и вызывали истому.

Девки были местные, молодые, развратные и по московским меркам удивительно дешевые. За тысячу рублей, пиво, водку и закуску они уже второй день скрашивали одиночество двоих институтских друзей, утомленных московской суетой. При этом девки считали, что им подвалило просто немыслимое счастье, потому что деньги в Замяткове уже несколько лет являлись редкостью и роскошью. Фабрика и два совхоза дышали на ладан, и заняться в этих местах было нечем.