Юрий Комарницкий - Возвращение на Подолье

— Тех, что нужно, не достать… Те в Калифорнии отдыхают.

Они выходят из кафе. На улице осень. Дышится легко и приятно. Поскольку путь жмеринчанина всегда соприкасается с “привокзалкой”, они незаметно оказываются там.

— Смотри, Франек, а вон наш школьный товарищ Павло Ковальчук. Наверное из Москвы приехал. Договаривается с шофером, чтоб отвез в Кармалюки.

— Эй, Пашка, погоди, не отчаливай! Поговори с одноклассниками!

Ковальчук останавливается, узнает их и кричит:

— Го-го!.. Кого я вижу? Вы откуда здесь взялись?

Они обнимаются, хлопают друг друга по плечу. Поездка откладывается. Они заходят в кафе “Рилакс”, заказывают выпивку.

— Классно выглядишь, Пашка, — говорит Франц. — Рассказывай, как живешь? По внешности видно жена хорошая.

— Не жалуюсь, баба — что надо. Родила мне троих детей, по хозяйству успевает.

— Ну, а сам чем занимаешься, откуда путь держишь?

— С Москвы приехал. Двоюродный братан — директор строительной фирмы. Езжу периодически на заработки.

— Хорошо платит?

— Не жалуюсь, по триста баксов в месяц выходит.

Франц стучит кулаком по столу.

— Опять двадцать пять — в Москву на заработки. А еще кричат: “Отделимся от старшего брата.” Отделимся, когда в гробу будем.

Он злится, Наташа его успокаивает.

— Не люблю националистов. От них, между прочим, идут все беды.

Павло Ковальчук — здоровенный мужик. Он и в школе был здоровым парнем: таскал мешки наравне со взрослыми.

— Поехали, мужики, ко мне в деревню. У меня самогон что надо. А обратно отвезу на своей машине. Есть пикапчик.

Франц и Олег соглашаются, но Наташа против.

— Извините, Павел, на сегодня ему хватит. Как-нибудь обязательно приедем. Да и я еще не видела украинскую деревню.

Они опять выходят на “привокзалку”. Частники, словно тамбовские приказчики, со всех сторон выкрикивают одну и ту же фразу: “Куда поедем? Куда поедем?” Ковальчук все еще пытается уговорить:

— А может махнем? Жена будет рада…

Наконец, убедившись, что уговоры бесполезны, он, не торгуясь, садится в “Жигули” и уже на ходу кричит через окно:

— В общем договорились!.. Приеду за вами на следующей неделе!

Домой идти не хочется. Втроем они опять вышли на Ленинскую.

Такое впечатление, что Мисяна Олега знает весь город. Ему кивают из машин, здороваются на улице.

— Олежка, а кто эта приятная женщина? Я ее вижу каждый день.

— Отличный адвокат — Мельник Елена Сергеевна. Ее контора находится на втором этаже старой почты. Если потребуется исчерпывающая юридическая консультация — пожалуйста.

— А эти двое? Они сегодня встречались нам базаре.

— Нужные всем люди. Гаврилюк Василий и Скакун Вячеслав — зубопротезная фирма “Дент”. Так или иначе ты с ними столкнешься. Зубы твои, как я посмотрю, требуют капитального ремонта.

Поток знакомых Олега не прекращается. Фактически, через каждые десять шагов они останавливаются.

— Директор табачной фабрики Загородний Николай, — продолжает знакомить он. — А это — мой школьный товарищ, художник Франц Бялковский со своей женой. Кажется, ты, Франек, специализировался как портретист? Пожалуйста, Николай Александрович, Франц может написать на профессиональном уровне портрет.

Они идут дальше. Франц начинает уставать и от знакомств, и от рекламы его как “знаменитого художника”.

— Ну и что? — не принимает возражений Олег. — Ты ведь действительно художник и впридачу куришь. Можешь заказать для себя и своих друзей отличный сорт табака.

Наташа рассмеялась.

— Он курит мало. Испортил в Казахстане здоровье. Работал на заводе в горячем цеху и на шахте.

— Шахта замучила? — со знанием дела и шахтерских поговорок улыбнулся Олег. — Ну, тогда ему необходимо пить молоко. Кстати, вон едет директор маслозавода Виталий Забаштанский.

Олег окликнул симпатичного мужчину. Франц разозлился:

— Да ты что, Олежка, не вздумай меня выставлять как клоуна. О каком молоке может идти речь? Наташа пошутила.

Олег рассмеялся.

— Перестань нервничать, Франц. Он мне нужен по делу. Мы работаем с вредными препаратами, обрабатываем ядохимикатами поля. Моим людям молочные продукты просто необходимы.

— Тогда другое дело. Но, мне кажется, пока мы дойдем до конца Ленинской я уже буду знать весь руководящий состав Жмеринки.

Олег опять посмотрел на Франца проницательным взглядом следователя.

— А разве это плохо? Когда-нибудь напишешь картину под названием “Жмеринская рада” или что-то другое в истинно украинском духе.