Сергей Зверев - Гаити вздрогнет еще раз!

— Что все?

— Да так, ничего… — Локис потер переносицу. — Давайте лучше о деле…

Разговоры о деле, чаще всего, сводились к банальной болтовне ни о чем. Отсутствие какой-либо четкой информации заставляло разведчиков бездействовать. Споры о том, с чего следовало бы начать поиск злосчастного боезаряда, были жаркими, но к единому мнению не приводили.

Локис склонялся к тому, что следовало бы порасспросить местных жителей, возможно, что кто-то из них что-нибудь слышал о тех событиях. Но Чернов тут же возразил, что это не самая лучшая идея.

— Во-первых, — доказывал он, — вряд ли простым гаитянам об этом вообще что-то говорили. А во-вторых, это больше похоже на сбор грибов в зимнем лесу.

Пришлось признать его правоту. О том, что должен появиться таинственный кубинец, Локис ничего говорить не стал. И не столько из-за того, что не доверял своим товарищам, сколько из-за того, что сам ничего толком не знал. Запрос, который Саня Ефимов через спутник отправил на базу, все еще оставался без ответа.

— Саня, что там с базой? — спросил Локис, усаживаясь на пол. — Молчит?

— Как юная комсомолка на допросе в гестапо, — мрачно ответил Ефимов. — Я вообще не понимаю, о чем они там думают?

— Ты им обрисовал ситуацию?

— Обижаешь, командир, во всех подробностях…

Володя опять почесал переносицу.

— Понятно… — протянул он. — Либо сами ничего не понимают, либо…

Что означает это самое второе «либо», он и сам не знал. Шесть пар глаз разведчиков внимательно смотрели на своего командира, ожидая, какое решение он примет.

— Когда у тебя следующий сеанс связи? — неожиданно спросил Локис у Ефимова.

— Через два дня, — ответил тот и, немного помявшись, добавил: — Тут вот какое дело, командир. Туманов дал мне запасной канал, когда мы уже погрузились в самолет…

— Какой еще запасной канал? — удивился Владимир.

— Прямой выход на самого Туманова. Только пользоваться им можно лишь в самом крайнем случае…

— И ты молчал об этом?!

— Я же говорю, что этот вариант на самый крайний случай…

— А у нас какой, по-твоему, случай? Самый что ни на есть крайний! Дальше некуда уже. Давай, выходи на полковника…

— Такое решение может принять только командир группы… — Ефимов попытался совершить еще одну, по-видимому, последнюю и не слишком удачную попытку увильнуть от пользования резервным каналом.

— А я, по-твоему, кто?! — взорвался Локис. — Купец ранен, значит, командование автоматически переходит ко мне. Забыл, что ли?

Саня нехотя потянулся к своему ранцу. Он медлил, очевидно, рассчитывая на то, что Локис одумается и отменит свое решение. Выход на командование базы, да еще по резервному каналу, приравнивался к большому ЧП.

Остальные разведчики, выполняя инструкцию, вышли из палатки. Во время сеанса связи рядом с радистом мог находиться только командир группы.

Резервным каналом оказался спутниковый аппарат связи. Устройство довольно-таки компактное, но чертовски мощное. До этой командировки Локис видел такие только один раз, да и то на занятиях по радиоподготовке. Ефимов пощелкал тумблерами, закрывая от Владимира спиной прибор, что-то покрутил, а потом, сняв с головы наушники, протянул их вместе с микрофоном Локису. Несколько минут он слушал жужжание зуммера, потом в наушниках что-то щелкнуло, и Володя совершенно отчетливо услышал голос полковника Туманова.

— База на приеме…

— База, это Остров, прием…

Михаил Туманов, полковник воздушно-десантных сил, командир полка диверсионной разведки специального назначения, выбрался из-за рабочего стола и прошелся по кабинету. Только что по резервному каналу он разговаривал с сержантом Владимиром Локисом. И надо сказать, что разговор этот не прибавил ему оптимизма.

Группу капитана Демидова три дня назад забросили на Гаити с каким-то сверхсекретным заданием. С каким именно, Туманову не сказали. Но приказ об этой заброске пришел прямо из Министерства обороны, а курировали выполнение этого задания из Главного разведуправления Генштаба.

За годы службы Туманов привык к секретности своего ремесла. Еще молодым лейтенантом он постоянно внушал своей жене, что если когда-нибудь не вернется со службы, то ей не стоит бегать ни по каким инстанциям и начальникам. Все равно ничего не узнает, а вот нервы себе потреплет изрядно.

Но теперь секретность была какой-то очень уж повышенной. Даже он, Туманов, ничего не знал о том, что должны сделать его подчиненные. Полковник не привык задавать лишних вопросов. Так же он поступил и на этот раз, но где-то под сердцем затаилась тревога. А после того как группа вышла на первый сеанс связи, эта тревога только усилилась.