Дж. Диллард - Беглец. Трюкач

— Неплохое сходство, — сказал актер, в свою очередь изучая его. — Хотя достаточно отдаленное, чтобы снимать тебя крупным планом.

— Он здесь только для того, чтобы выполнить трюк, — ответил режиссер.

— Тогда удачи тебе. Я бы попытался сделать его сам, но я плохой пловец, и мой агент не хочет, чтобы я делал что-то опасное.)

— Мне бы такого агента, — ответил Камерон.

Актер широко улыбнулся и показал полный рот искусственных зубов.

— Будь смелым. Думай о моей репутации героя. Думай о моих поклонниках.

— Не беспокойся, — сказал Готтшалк. — Мы заставим твоих поклонников сидеть, как на иголках.

— Я знал, что могу на вас рассчитывать.

— Разумеется, — сказал Камерон. — Только прыжки в воду оставьте нам.

Режиссер вышел из-за парапета.

— Первая часть легкая, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты вышел из двери, быстро посмотрел в сторону камеры и затем побежал к прожекторам на перилах.

— Я не смогу ничего увидеть!

— Это именно то, что мне нужно! — сказал режиссер ободряюще. — Ты — в панике улепетывающий беглец. Пробегая от авансцены под сильным контровым освещением, ты будешь казаться пойманным. Твоя тень гротескно распластается на глазах удивленной публики. Через минуту она будет подобрана двумя полицейскими, которые тебя преследуют, стреляя из пистолетов.

Камерон взглянул в сторону камеры и увидел пару мужчин, похожих на продавцов мороженого, в униформе городских сил полиции.

— Оки и вправду выглядят достоверно, — сказал он.

— Они и должны, — ответил Готтшалк. — Их взяли напрокат у Бруссара. За тобой будут охотиться настоящие полицейские.

Настоящие полицейские, подумал Камерон.

— А чем они будут стрелять? — спросил он.

— Холостыми патронами, предоставленными почтенными людьми. На самом деле выстрелы так же, как всплески будут озвучены позже. Холостые выстрелы просто для эффекта, чтобы все выглядело по-настоящему. Для удовольствия толпы.

Камерон посмотрел в сторону моря, но яркий свет мешал рассмотреть толпу, собравшуюся на пляже. Невидимая аудитория, думал он, откладывая на потом свое недоверие к озвучиванию всплесков и холостым патронам. Теперь, вспоминая, что начальник полиции и сборщик налога повсюду здесь за ним рыщут, он улыбнулся и тряхнул головой.

— Когда ты подойдешь к перилам, постой и посмотри в другую сторону, — говорил Готтшалк. — Ты увидишь еще двух полицейских, бегущих к тебе. Затем взберись на перила и прыгай по свистку. Итак, ты все понял?

Камерон кивнул.

— Ты уверен?

— Да, — сказал Камерон. — Все.

Но спустя несколько минут, когда он бежал навстречу умопомрачительному сиянию прожекторов, слыша звуки шагов своих преследователей и затаив дыхание в ожидании их выстрелов, он вдруг осознал, что ничего не понял. Безумие, думал он, это безумие…

При звуке первого выстрела он споткнулся и чуть не упал. Безумие, продолжал думать он, безумие… Потом он стоял на перилах, глядя вниз на темное, вздымающееся море. Под собой он смог разглядеть да Фэ, суетящегося позади камеры, установленной на носу маленькой моторной лодки. Оператор поднял руку. Перед ним вспыхнули огни, ослепившие его. Да, Готтшалк был прав. Он стал одновременно актером и зрителем в развитии своей истории. Какая возможность для драмы! Камерону было интересно, следит ли за ним сборщик налога. Не забудь прыгнуть, сказал он себе, ты должен прыгнуть. Прыгай!

Он сразу среагировал, когда раздался свисток — Икар, от лунного удара воспаривший в ночь, где, в один прекрасный момент, увидел самого себя, залитого светом, как бы глазами толпы, собравшейся на пляже.

В ушах стоял гул, когда он выбирался на поверхность. Затем, выплывая из темноты в сверкании прожекторов, он вдохнул много воздуха и начал молотить руками, чтобы держать голову над водой. Сверху раздался град выстрелов. Кто-то кричал, чтобы он нырял. Раздался всплеск в воде рядом с ним, потом другой и, сделав глубокий вдох, он снова ушел под воду. Когда он выплыл во второй раз, то оказался под пирсом, окруженный лабиринтом свай, которые стояли во мраке, как деревья в чаще леса. Он ухватился за ближайшую опору и обнаружил, что она покрыта слизью. Несколько мгновений он жадно пытался найти, за что схватиться, затем снова попал в луч света, и тяжелая волна оторвала его и понесла дальше во мрак внутреннего пространства. Следом за ним плыла лодка, освещая путь. Кто-то кричал ему, чтобы он продолжал плыть. Выбившись из сил, он поднял руку в сторону прожектора, бьющего прямо в глаза, и позвал на помощь; затем, болтая руками, ушел под воду. Вынырнув снова, он захлебывался от морской воды. Волна несла его к другой свае, и, цепляясь ногтями за скользкое дерево, он успел снова позвать на помощь. Когда он начал соскальзывать обратно, неясная фигура спустила лестницу с парапета казино. Кто-то из лодки велел ему нырнуть. Со стороны лестницы сверкнуло несколько вспышек и вокруг него раздались выстрелы. Беспомощный, он потерял свою точку опоры и стал тонуть. Они хотят заставить меня утонуть, думал он, пока, отчаянно размахивая руками, не выбрался на поверхность. Снова он звал на помощь, но, хотя лодка теперь была ближе, он сам едва слышал свой голос сквозь тяжелые удары волн, бьющихся о бревна, и скрип пола казино, сотрясающегося над головой. Он впал в панику, когда увидел в темноте прямо над головой перекладину, соединяющую две соседние сваи, и ухватился за нее. Минуту он просто держался за нее, как за толстую ветку дерева, затем, собрав последние силы, рывком выбрался из воды и перевесился через перекладину. Раздался свисток. Кто-то что-то кричал из лодки, но, часто и тяжело дыша от усталости и облегчения, он не мог пошевелиться. Вдобавок, перекладина была покрыта острыми ракушками, которые, впиваясь ему в ладони, колени и голени, скоро превратилась из места отдыха в место пыток. В то время, как лодка поравнялась с ним, он поднял голову, поморгал сквозь слезы мучения и, взглянув наверх, увидел обезображенное лицо оператора, улыбавшегося ему в полном восторге.