Сергей Зверев - Невидимое видим, неслышимое слышим

– Я имею право не подчиниться любому представителю американских спецслужб, – хмуро заявил Майлс, недовольный таким недоверием. – Ни ЦРУ, ни военная разведка, никто не имеет права мне приказать.

– Так вы не из них? – как бы между прочим спросил Карманников. – Из какого же вы, простите, ведомства?

– Я, э-э… – замешкался Майлс с ответом, – работаю на президента. Приказ мне может прийти только из его личного аппарата. В этих условиях, согласитесь, получить его весьма затруднительно.

– Ладно, как говорят у нас в России… – Подполковник улыбнулся, протянул американцу руку и продолжил по-русски: – Хрен с тобой, золотая рыбка! А что касается самой базы, то она перед вами в трех километрах. Вот так-то.

Когда десантники утащили американца к костру обедать, Карманников связался с руководством по спутниковой связи. Суть его доклада свелась к следующему. О прибытии группы спецназа, осуществляющей поиск секретной базы по подготовке террористов-смертников, противнику известно. Группу пытались нейтрализовать, но безуспешно. Группа в состоянии выполнять поставленную задачу. Вертолет с экспертом погиб, тело не найдено. Предположительно, оно увезено неизвестными. Все собранные данные говорят о том, что подготовка осуществляется не на полевой базе, а в секретной медицинской лаборатории с применением неизвестных средств, позволяющих контролировать поведение человека. Эти же данные позволили установить местонахождение этой лаборатории. Командир группы просит разрешения на продолжение операции, считая возможным завершить ее успешно.

Ответа Карманникову сразу не дали и велели ждать решения. Подполковник понимал, что сейчас будут все согласовывать между ведомствами. Он не мог подробно изложить все данные, которыми руководствовался. Теперь разведка и пограничники будут гадать, насколько он, Карманников, компетентен и насколько можно верить его выводам. Подполковник догадывался, что вопрос очень серьезный. Наверняка запросят командование ВДВ, чтобы получить характеристику группы. Карманников не сомневался, что его руководство ответит положительно. Да и у разведки нет другого выхода, как продолжать операцию. Если уж Россия продемонстрировала, что знает о существовании базы, и направила на ее поиски спецназ, то результатом этого будет только одно: террористы вынуждены будут срочно передислоцировать базу. Новые поиски могут оказаться не такими успешными, потому что противник будет теперь осторожнее. Как ни крути, а выход один – заканчивать начатое.

Наконец пришел ответ, разрешающий продолжение операции. Карманников усмехнулся – кто бы сомневался.

Всю первую половину дня Шадрин выполнял различные задания: переносил какие-то вещи из комнаты в комнату, раскладывал и перекладывал на столе предметы. Это были очень важные задания, и он старался выполнить их как можно тщательнее. Наконец Андрея Васильевича привели в какое-то помещение, оборудованное как спортивный зал. Весь пол был устлан мягкими матами, вдоль стен стояли спортивные снаряды и тренажеры. Шадрину сказали, что он обязан взять стул, поставить его в угол и ни в коем случае никого к нему не подпускать. Ни в коем случае.

Шадрин выполнил. Тут же к нему подошел незнакомый мужчина и протянул руку к стулу. Шадрин оттолкнул его и велел отойти. Он очень удивился настырности этого незнакомца; как тот не понимает, что прикасаться к стулу нельзя. Человек стал настаивать, потом вдруг решил применить силу. Шадрин схватил незнакомца и рывком вывернул ему руку. Человек вскрикнул, вырвался и отскочил. Шадрин почти успокоился, но тут незнакомец попытался нанести ему удар кулаком в голову. Реакция сработала безукоризненно, все рефлексы сами собой встали на место. Шадрин чуть отвел голову в сторону, и рука его противника пролетела мимо. Короткий захват, удар под колено – и противник оказался зажатым за шею.

Шадрин был взбешен поведением этого человека, но когда простое соперничество за стул перешло в схватку, Андрей Васильевич как будто проснулся. Сейчас незнакомец стоял перед ним на коленях, а Шадрин удерживал его за правую руку и шею. Одним рывком он мог сломать этому человеку позвоночник, почти готов был это сделать. «Что я творю, – удивился Шадрин сам себе, – я же мог его сейчас убить». Поступивший приказ перестать охранять стул резанул сознание. Шадрин ощутил себя как будто проснувшимся. Он помнил странный сон и не мог отделаться от наваждения. Стул? Человек, потирающий шею, люди, выжидательно смотревшие на него… Какая-то интуиция, засевшая глубоко в подсознании, подсказала Шадрину, что нельзя сейчас проявлять признаков беспокойства, нужно насторожиться и подумать.