Олег Алякринский - Охота вслепую

— Я ненадолго, Александр Викторович. У меня еще много дел сегодня, — вежливо предупредил Сержант. — А вечером уж посижу у вас допоздна, если не возражаете

— Какие возражения! — развел руками Мамонт. — Зачем торопить события? Сегодня у нас будет самый крупный выигрыш за всю историю нашего казино. Потом об этом вечере легенды будут рассказывать. Ты Вань, прославишься!

— Надеюсь, не очень много народу в курсе? — спросил Сержант. — Не хотелось бы, понимаете…

— О чем речь! — нахмурился Мамонт. — В курсах только трое — ты, я да кассир…

— Ну тогда я пойду, — вновь заторопился Сержант.

— А чемодан с собой заберешь? — напомнил Мамонт.

— Вот ведь голова! Так бы и забыл про самое главное! — засмеялся Сержант.

Он поставил дипломат на стол, щелкнул замками. Два охранника напряглись, одновременно заглядывая под крышку. Нутро чемоданчика было до отказа заполнено пачками зеленых банкнот. В углу лежал еще и пухлый конверт. Сержант взял конверт, а чемоданчик повернул так, чтобы содержимое было видно Мамонту.

— Вот, оставляю все вам. В конверте брюлики на сто тысяч. Вы их отдайте своим экспертам на оценку. Камешки уже ограненные, так что оценить будет нетрудно, — сказал Сержант, протягивая конверт и пятерню для прощания.

Мамонт, не глядя на гостя, машинально пожал руку. Все его внимание было теперь приковано к деньгам и конверту. Когда Сержант оглянулся у двери, Мамонт, точно завороженный, поглаживал правой ладонью банкноты, а другую ладонь сунул в конверт…

Сержант получил свою «беретту» и без суеты вышел на Мясницкую, где сразу поймал частника и попросил отвезти его на Солянку…

Выпроводив охранников из кабинета, Мамонт еще некоторое время любовался неожиданно свалившимся на него богатством. Лимон баксов — это лимон баксов. И еще россыпь брюликов. Решение пришло сразу же, едва только он увидел тугие пачки долларов, — еще его гость не успел попрощаться, а он уже знал, как поступить… Правда, непонятно, что делать с деньгами и с камушками. Необходимо было для начала навести справки об этом чмыре, а потом уже думать. Если клиент и впрямь собирается поставлять ему, то можно еще чуток с ним поиграть в кошки-мышки, а потом и… Но что-то подсказывало Мамонту, что лучше не рисковать и разобраться с ним сразу же. Молчун его прислал в Москву? Так что с того! Молчуна, прости господи, уже полтора месяца как черви едят. Так что Молчун не спросит, куда девался заезжий фраер…

Этот Виктор Иванович Милехин, как значилось в его паспорте, судя по всему, самый отъявленный лох который возомнил, будто за ним стоят серьезные силы. Какие-то непонятные гешефтеры на Лазурном Берегу — это еще не сила. Сила — это когда за твоей спиной маячат представители власти: помощник мэра, или второй заместитель министра, или десятый помощник президента. А так — все шушера. Так что, если господин Милехин, оказавшийся проездом в Москве, внезапно исчезнет при непонятных обстоятельствах, — кто этого мазурика хватится? Где? На Лазурном Берегу? Хе-хе… Мамонт уже почти принял окончательное решение, как вдруг насторожился. Что-то ему не понравилось в блестящих камешках, рассыпанных по стеклянной столешнице. Может быть, крупноваты для той суммы, в которую их оценил Виктор Иванович…

Мамонт схватил один камешек покрупнее и, поглядел на свет, резко провел острой гранью по стеклу. Он глухо хмыкнул и, взяв еще один камень, чиркнул им по стеклу потом взял еще один и еще. Чушь какая-то, ошеломленно думал он. На что же этот прохвост рассчитывал?

Пришедшая ему в голову догадка показалась поначалу просто невероятной, невозможной. Он вынул верхнюю пачку долларов из дипломата, надорвал банковскую обертку, выудил из середины банкноту и, взяв ее за концы двумя пальцами, дернул в разные стороны — банкнота легко разорвалась. Да тут с первого взгляда можно было бы различить подделку — изготовители даже особо не утруждали себя попыткой хоть как-то приблизить свой фальшак к оригинальным изделиям американского монетного двора. Что за хрень?!

Уже ничего не соображая от ярости, Мамонт запустил обе руки в груду фальшивок — и не сразу заметил, как левый мизинец дернул за какую-то натянутую ниточку или струнку.

Ему лишь на мгновение показалось, что пачки внезапно как-то странно потяжелели и стали горячими… Невыносимо горячими… И в следующее мгновение раздался страшный хлопок, в лицо брызнул горячий слепящий сноп света, который смешал его мысли, отшвырнув тяжелое и сильное тело в стену и размазав его кровавые ошметки по виниловым обоям…