Олег Алякринский - Охота вслепую

Когда катерок, управляемый мрачным Паоло, доплыл до частного причала в порту Неаполя, Сержант спрыгнул на мостки и двинулся к центру города. Паоло должен был приплыть за ним к вечеру, к семи часам. День обещал быть жарким, уже сейчас изрядно припекало, и от зноя спасал лишь влажный бриз с моря. Стараясь идти в тени домов, он брел куда глаза глядят, не сверяясь с названиями улиц. Вновь обожгла мысль, что Россетти, как ни крути, его обыграл. И эта мысль, унизительная сама по себе, запалила в нем костер ярости…

Внезапно Степан оказался в небольшом скверике перед новостройками — на песчаном пятачке среди густых кустов и высоких ветвистых платанов и кленов. Вдоль периметра сквера росли выстриженные квадратом кусты с полукруглыми углублениями, в которых прятались скамейки, сейчас пустые. Выбрав одну из них, под раскидистым кленом, Сержант сел и закурил. Хотелось в прохладной тени поразмышлять о сложившейся ситуации. подумать о том, что делать дальше. В Москве, наверное, Варяг уже давно забил тревогу: бойцы убиты, а командир как в воду канул, уже несколько недель не выходит на связь… Не исключено, что уже выслал в Италию гонцов, проверить, что стряслось с Сержантом и его командой…

Возле скамейки на земле валялась палка. Один конец был заострен: какой-то мальчишка, наверное, долго ее строгал, чтобы превратить палку в копье или меч. Сержант поднял палку и стал чертить фигуры на песке перед скамейкой. Вышла круглая рожица с ушами и рогами. Сержант стер подошвой рисунок и отшвырнул палку.

И туг он почувствовал, что сзади, за его спиной, кто-то стоит. Не просто стоит, а держит его на прицеле… Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять: ствол с глушителем направлен ему в голову, а выражение глаз человека. целящегося в него, говорит о твердой решимости закончить с ним прямо здесь, в этом безлюдном, тихом сквере в центре Неаполя. Странно было ощущать себя беззащитной жертвой. Сержант подумал, что самые невероятные вещи происходят в жизни так обыденно, под жужжание пчел и мух, под невнятный рокот морского прибоя. Он чуть повернулся и скосил взгляд на стоящего сзади человека, который хотел его сейчас убить, и сказал первое, что пришло ему в голову:

— Тебя же убили…

— Как видишь, не убили, Сержант. Ты ведь сам учил нас этому простейшему трюку — как имитировать смерть. Вот и пригодилась твоя наука. Я сразу, как стрельба поднялась, подбежал к дальнему склону и покатился вниз. Какой-то гад еще пытался в меня стрелять, но промазал, козел… А я, как ты и учил, упал в траву и так и не пошевелился. Два часа там лежал.

— Ученик ты оказался способный, Сизый.

Сержант думал сейчас только об одном: выходит, его догадка, что Сизый работал в Италии по спецзаданию Варяга и негласно следил за ним, оказалась верна. Варяг дал Сизому задание не спускать с него глаз и в случае чего — ликвидировать. И вот Сизый пришел исполнить приказ шефа. Видать, парень терпеливо следил за ним все эти три недели… И выследил!

Сержант скользнул взглядом по безлюдному скверу, потом по полированной поверхности вороненого пистолетного ствола. Что же это получается, он, Сержант, будет, значит, лежать на этой лавке, в этом пустынном скверике, будет таращить невидящие глаза на полицейских, которые начнут молча выворачивать его пустые карманы, — и никто, никто не признает в найденном трупе русского киллера. Потому что в кармане у него лежит пластиковое водительское удостоверение на имя Джанфранко Монтале… Презент синьора Россетти.

— Я всегда восхищался тобой, Сержант, — глухо заговорил Сизый. — И поверь, мне жаль это делать. Несправедливо, что ты умрешь от руки своего же курсанта.

Дешевка, с отвращением подумал Сержант. Сизого распирает сознание собственной значимости: Варяг, видите ли, доверил ему секретное задание — сесть на хвост своему инструктору и вышибить ему мозги, если инструктор поведет себя не так. Что ж, Сизого он не осуждал: Сизый — пешка. А вот от Варяга он такого коварства не ожидал. Никак не ожидал. Конечно, Степан понимал, что между ним и Варягом отношения хоть и установились корректные и доброжелательные, но вовсе не доверительные, до настоящей доверительности и тем более дружбы им было не просто далеко, а невозможно далеко… Потому что полное доверие и дружба между киллером и его работодателем — это абсурд. Сержант отметил про себя, что его бывший воспитанник делает непростительную ошибку: тратит время на пустую болтовню со своей жертвой. У него даже появилась шутейная мысль устроить своему ученику выволочку…