Андрей Воронин - Ловушка для Слепого

Или уехал, но вовсе не в Себеж и отнюдь не по Волоколамскому шоссе?

Ворота наконец распахнулись, и джип въехал на участок. Кудрявый первым делом посмотрел на дровяной навес и немного успокоился. Поленница была на месте и выглядела нетронутой. Может быть, все его страхи выеденного яйца не стоят? Сдают нервишки, подумал Кудрявый и вышел из машины.

«Вольво» и «курятник» тоже въехали во двор. Косолапый охранник прикрыл ворота и встал возле них, даже не пытаясь скрывать то обстоятельство, что под пальто спрятан короткоствольный автомат.

Еще один охранник Кудрявого вынул из багажника джипа и установил прямо на бетоне подъездной дорожки складной столик. Процедура была отработана до мелочей.

Кудрявый получал большие деньги не впервые и не любил при этом торопиться.

Из потрепанной зеленой «вольво» вышли четверо.

Все они были небриты, словно сговорились заранее, и среди них Кудрявый с неудовольствием заметил лицо откровенно кавказской национальности. Кавказцев Кудрявый не любил – вовсе не потому, что был таким уж патриотом, а скорее инстинктивно, как не любит инородцев основная масса невежественных людей. Время от времени дела сводили его со смуглыми сынами гор, но совместные операции не поколебали, а, наоборот, усилили предубеждение против этих людей. Больше всего Кудрявого раздражало то, что эти, с позволения сказать, подданные Российской Федерации имели наглость разговаривать на собственном, никому, кроме них, не понятном языке, что давало им отличную возможность «развести» делового партнера, договорившись обо всем прямо у него на глазах.

Один из небритых пассажиров «вольво» двинулся навстречу Кудрявому. Издали ему можно было дать лет двадцать пять – тридцать из-за его манеры одеваться как бедный студент на сельхозработах или люберецкий боевик начала девяностых. Вблизи же становилось отчетливо видно, что он гораздо старше – лет пятидесяти, как минимум, и что в щетине у него на подбородке полным-полно седины. Кудрявый едва заметно поморщился: ему не нравилось, когда люди, ворочавшие миллионами, одевались как бомжи. Маскировка хороша в меру, как и все остальное, а Руслан в этом плане явно перегибал палку.

– Слушай, – не удержавшись, сказал Кудрявый, пожимая деловому партнеру руку, – подарить тебе нормальные штаны?

– А чем тебе не нравятся мои штаны? – искренне удивился Руслан. – Самые настоящие американские джинсы, прямо оттуда, из Штатов. Я их уже пять лет ношу и еще пять протаскаю без вопросов. Им же сноса нет!

– А тебе не приходилось слышать, что джинсы – это рабочая одежда? – спросил Кудрявый, краем глаза наблюдая за лицом кавказской национальности, которое вынуло из салона «вольво» плоский чемоданчик и скромно стояло с ним в сторонке.

– А разве я не на работе? – возразил Руслан. – Работа у нас, старик, такая, что круглые сутки крутишься как белка в колесе, палку бросить некогда. Тебе никогда не приходило в голову, что наши телохранители живут лучше, чем мы с тобой? Не богаче, а лучше, веселее.

В конце концов, сколько человеку нужно этих вонючих зеленых бумажек? Они свое отработали, съездили, куда надо, грохнули, кого ведено, и свободны – пей, гуляй, трахайся, а надоело – можно смеха ради книжку какую-нибудь прочесть или там в театр зайти, на тонконогих балерин поглазеть.

Слушая эту тираду. Кудрявый ненавязчиво препроводил партнера к столику, на котором уже стояли квадратный хрустальный графин при двух рюмках и блюдечко с тонко нарезанным лимоном.

– Работа есть работа, – философски заметил он, наполняя рюмки. – Если хочешь, это наш крест. Кроме удовольствий, существует ответственность. Эти ребята, – он едва заметно кивнул в сторону почтительно внимавших ему боевиков, – могут наслаждаться жизнью только благодаря нам с тобой. Где они были бы, если бы не мы? Помнишь, как в том глупом, но довольно смешном фильме?

«Украл, выпил – в тюрьму, украл, выпил – в тюрьму…»

Разве это жизнь?

Руслан солидно покивал седеющей головой, соглашаясь с собеседником, и поднял рюмку, осторожно держа ее двумя пальцами.

– Что ж, – сказал он, – давай за успех нашего общего дела!

– Это само собой, – согласился Кудрявый. – За успех, за наших ребят, за взаимное доверие.

Они неторопливо выпили, еще неторопливее закусили лимоном, слегка поеживаясь от холода и исподтишка бросая друг на друга осторожные оценивающие взгляды.

– Кстати, о доверии, – сказал Кудрявый, жуя лимон. – Ты деньги привез?