Андрей Воронин - Ловушка для Слепого

– Мы это уже обсуждали, – напомнил Глеб. – Помнится, ты решил, что хрен редьки не слаще. Давай работать или иди отсюда. Смени адрес и живи спокойно: искать тебя никто не будет.

– Да ты, оказывается, просто добрая фея, – ядовито сказал Активист, снимая со штабеля верхний ящик. – Куда нести?

– А черт его знает, – ответил Слепой, тоже беря в руки громоздкую коробку и оглядываясь по сторонам. – Сейчас придумаем.

Переговорив с Сивым, Кудрявый некоторое время неподвижно сидел в кресле, держа в руке трубку радиотелефона и задумчиво посасывая тлеющую сигарету. Ситуация вдруг повернулась совершенно неожиданной стороной. После налета на квартиру Сивого, закончившегося грандиозной бойней, Кудрявый готовился к тому, что его бывший деловой партнер станет охотиться за его скальпом, и принял меры предосторожности, набив дом вооруженными людьми.

И вдруг – этот странный звонок по телефону. Сивый говорил как ни в чем не бывало, был спокоен и весел. Неужели там, на квартире, был не он? Неужели очкастый недоумок что-то перепутал или вообще наврал? По всему выходило, что так оно и есть, и теперь Кудрявый жалел, что его человек слишком поторопился, застрелив Телескопа: с очкариком было бы неплохо поговорить, расспросить его поподробнее и только после этого пустить в расход.

Одно было очевидно: Тыква раскололся и сдал Сивого Активисту. Круг людей, которые слишком много знали и активно путались под ногами, рос с пугающей быстротой. Кудрявый вздохнул: хорошо, что дело близится к завершению! У него тоже был свой покупатель на всю партию морфия, да и от Сивого давно пора было избавиться.

Поиграли, и будет. Неужели этот мент всерьез рассчитывал на то, что Кудрявый поделится с ним добычей?

Смешно, ей-богу…

Двухдневная отлучка Сивого была как нельзя кстати: за это время можно было спокойно, без помех толкнуть товар и подумать, куда пристроить бабки – немалые, черт их подери, бабки! А Сивый не вернется: Кудрявый собирался об этом позаботиться.

Он встрепенулся, подумав, что начинает стареть. Нужно делать дело, а он сидит в кресле, как маразматик, пускает дым через нос и сочиняет байки, которые никогда не станут правдой, если он не начнет шевелиться.

Кудрявый раздраженно сунул телефон в руку почтительно стоявшему в сторонке мордовороту и сказал:

– Нужно организовать засаду на Волоколамском шоссе.

Немедленно. Сивый проедет там на своей «Волге».., черт, может быть, он уже проехал! Пошли туда всех, кого сможешь найти, оставь только охрану да пару-тройку ребят покрепче – они мне понадобятся. Сивого надо убрать. Он едет в Себеж и вернуться не должен, ясно? Если он уже проскочил, делайте что хотите – ищите, догоняйте, сидите в засаде хоть до Нового года, но без его головы не возвращайтесь.

– Вам нужен сувенир? – спросил охранник, который уже набирал какой-то номер.

– Плевать я хотел на сувениры! – рыкнул в ответ Кудрявый. Его плешь опасно порозовела, щеки пошли нехорошими пятнами. – Я должен быть уверен, понял? На все сто процентов. Даже на двести. Тебе ясно?

– Ясно, ясно, – торопливо ответил охранник. – Сделаем в лучшем виде. Чего вы кипятитесь, шеф?

Он съежился под яростным взглядом Кудрявого, уверенный, что его сию секунду сотрут в порошок. Посверлив его взглядом несколько томительно долгих секунд, Кудрявый взял себя в руки.

– Мне есть отчего кипятиться, – спокойно сказал он. – Этот человек опасен. Я его боюсь. И ты бойся.

Не будешь бояться – подохнешь как собака. Давай звони, время – деньги.

Он оставил охранника звонить по телефону, а сам торопливо прошел в спальню, а оттуда – в гардеробную. Большую часть жизни Кудрявый провел за колючей проволокой и никак не мог взять в толк, за каким чертом строить специальное помещение для хранения тряпок, когда существуют шкафы, но архитектор, проектировавший особняк, с пеной у рта доказывал, что без гардеробной дом не может считаться домом. Он утверждал, что это высший класс, что так делают все, что так, в конце концов, положено, и Кудрявый сдался. «Ладно, – сказал он, – раз положено, валяй.» Слово «положено» вор Кудрявый уважал – оно было из его лексикона.

В гардеробной было почти пусто: все-таки Кудрявый не был бабой, меняющей наряды двадцать четыре раза в сутки. Он оделся потеплее, рассовал по карманам зимнего плаща пистолет, запасные обоймы и трубку сотового телефона, прицепил к поясу пейджер и прихватил с полочки еще одну пачку сигарет – просто так, на всякий случай.