Андрей Воронин - Ловушка для Слепого

Они обогнули грязную корму микроавтобуса и остановились перед наполовину разобранной поленницей. Дрова были искусно уложены в некое подобие стены, и через сделанный людьми Руслана пролом в этой стене была очень хорошо видна поросшая редкой обесцвеченной травой пустота на том месте, где совсем недавно стояли ящики с морфием. Кудрявый зачем-то очень внимательно изучил эту пустоту, заглянул в пустой железный кузов микроавтобуса и вдруг с размаха пнул бутафорскую поленницу ногой.

Дровяная стена с сухим рассыпчатым грохотом обрушилась вовнутрь, мгновенно превратившись в бесформенную груду поленьев.

– Не понимаю, – сказал Кудрявый. – Погоди, Руслан, молчи! Ничего не понимаю! Когда же он успел? – Руслан снова открыл рот, но Кудрявый заставил его замолчать яростным жестом руки. – Тихо! Не трогайте меня! Дайте мне пять секунд, иначе я кого-нибудь загрызу!

Руслан отступил на шаг и демонстративно уставился на циферблат часов. Ровно через пять секунд он поднял глаза и сухо сказал:

– Извини, старик, но твои пять секунд вышли. И если ты мне не объяснишь, что значит весь этот цирк, мне самому придется тебя загрызть.

Кудрявый сунул руку в карман, и немедленно стоявший рядом кавказец с лязгом передернул затвор автомата.

Кудрявый одарил его презрительным взглядом, вынул из кармана сигареты и закурил, выпустив через ноздри толстые струи дыма пополам с паром.

– Это Сивый, – сказал он. – Больше некому.

– Кто такой Сивый? – всем своим видом демонстрируя недоверие, спросил Руслан. – Что-то я о таком не слыхал. И потом, ты уверял меня, что все проблемы решены.

– Сивый – это такая проблема, которую очень сложно решить, – признался Кудрявый. – Погоди, Руслан, не нервничай. Ты меня знаешь, я просить не люблю, но сейчас прошу: успокойся. Только потому прошу, что знаю, как все это выглядит. Отойдем в сторонку, незачем ребятам наши разговоры слушать.

Руслан пытливо посмотрел на партнера. Таким он не видел Кудрявого ни разу, и это поколебало его уверенность в том, что лысый упырь подстроил все это сам.

– Ладно, – немного смягчаясь, сказал он. – Давай отойдем.

Они вернулись к столику, на котором все еще сиротливо лежали два кейса с деньгами. Кудрявый посмотрел на чемоданы, едва заметно вздохнул и отвел взгляд: деньги, за которые он уже успел подержаться, уплывали из рук.

Было от чего прийти в ярость.

– Так что это за Сивый? – спросил Руслан, ежась от холода и поднимая воротник своей потертой кожанки. – Учти, Василий Андреевич, мне байки слушать некогда.

Ребята нервничают, да и я тоже не железный.

– Кто такой Сивый, тебе лучше не знать, – сказал Кудрявый. – Все равно руки коротки. Это он, гад, марафет притьфил, больше просто некому. Товар я верну, дай только срок.

– Какой срок? – спросил Руслан. – Ты пойми, старик, на меня тоже давят. Тяжкий груз обстоятельств, так сказать.

– Знаю я твои обстоятельства, – проворчал Кудрявый. – Ты, Руслан, на меня не наезжай. Забыл, как в бараке на меня шестерил? В люди выбился? Откуда я знаю, какой срок? Может, мне через две минуты позвонят и скажут, что Сивый валяется в кювете кверху копытами, а может, за ним неделю гоняться придется. Он, гад, скользкий, что твой угорь.

– Зря ты про зону вспомнил, – негромко сказал Руслан. – Зря, старик. Вы, гниды барачные, свое уже отжили.

Кончилось ваше время, и власть ваша кончается. Вы теперь никто. Кто на вас смотрит, кто вас слушает? Сявки малолетние и те на вас плюют с высокой колокольни. Другие времена – другие нравы. В общем, старик, если что-нибудь еще подвернется – звони. Рафик! Забери бабки, сваливаем!

– А ну, стой! – прорычал Кудрявый. – Ты, туз дырявый, будешь мне морали читать? Да я тебя из параши лакать заставлю, пес!

Он схватил Руслана за плечо и рывком развернул лицом к себе. По всему участку залязгали затворы, кто-то метнулся в укрытие и залег, выставив перед собой автомат. Небритый, иссиня-черный Рафик высоко поднял над головой кулак с зажатой в нем гранатой и картинным жестом выдернул чеку.

– Тихо! – крикнул Руслан. – Не стрелять! Не двигаться, я сказал! Рафик, убери гранату, идиот! Я сказал, сваливаем! Отпусти плечо, – сквозь зубы добавил он, обращаясь к Кудрявому.

Кудрявый сник, выпустил его плечо и высоко поднял обе руки в умиротворяющем жесте.

– Все, ребята! – крикнул он. – Никакой стрельбы!

Враг у нас общий, так что мочить друг друга незачем.

Телохранители начали опускать оружие, горячий Рафик зашарил в траве у себя под ногами, пытаясь отыскать отброшенную в порыве бесшабашной кавказской удали чеку и изо всех сил сжимая в кулаке гранату, чтобы, чего доброго, не сработал запал.