Андрей Воронин - Мертвая хватка

Он поднес к губам рюмку и обнаружил, что она пуста.

Полковник, хоть убей, не помнил, когда успел выпить. Забродов заметил его движение и наполнил рюмки по новой.

– Классики детективного жанра, – назидательно произнес он, – утверждают, что, чем сложнее и запутаннее преступление на первый взгляд, тем легче его раскрыть.

И наоборот.

– Иди к черту, теоретик, – огрызнулся Сорокин. – Ты лей, лей! Краев, что ли, не видишь? Кстати, о теории. Что такое яблоки Гесперид? Я, помнится, что-то такое не то слышал, не то читал, но за давностью лет, признаться, забыл начисто. Это ведь что-то из мифологии? Из греческой, кажется. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься, – сказал Забродов, отставляя к стене пустую бутылку. – Двенадцатый подвиг Геракла. Золотые яблоки вечной молодости и плодородия. Геракла послали их добыть, и он справился с задачей. Но старина Гер, как и все древние греки, был человеком культурным и потому не стал выдирать волшебную яблоню с корнем, ограничившись всего-навсего тремя плодами. В общем, сказочка о молодильных яблочках на греческий манер. А почему ты об этом спрашиваешь? Это как-то связано с происшествием в ботаническом саду? Ты ведь, кажется, упоминал, что яблоня была какая-то особенная. И вообще, с каких это пор Петровка стала заниматься выкопанными под покровом ночи яблонями?

– Вот вопрос, который не дает мне покоя с самого начала этого яблочного разговора, – вставил Мещеряков, разглядывая на просвет свою рюмку. По выражению его лица было видно, что эта тема уже успела ему наскучить.

– Да глупость сплошная! – с досадой ответил Сорокин. – Просто одна сотрудница ботанического сада живет по соседству с моей тещей. Она, как я понял, приняла эту кражу очень близко к сердцу, побежала в райотдел, а там ее, естественно, подняли на смех.

– Естественно, – задумчиво согласился Забродов.

– Ну а теща, старая кошелка, само собой, не могла не похвастаться перед соседями, что зять ее, которым она командует как хочет, в свободное от дачи время служит на Петровке. Вот эта ботаническая дамочка к ней и подкатилась – помогите, мол, Валерия Матвеевна!

– Блат, – самым зловещим тоном констатировал Мещеряков.

– Кумовщина, – замогильным голосом уточнил Забродов. – Вот оно, истинное лицо российской милиции! Ладно, ладно, не надо наливаться венозной кровью, мы пошутили.

Так что там с этой яблоней? Извини, но даже для сотрудницы ботанического сада такая реакция на исчезновение одной-единственной яблони не очень типична. Она что, из тех, кто любит качать права? Знаешь, есть такие стервы, которые свое из глотки выдерут вместе с кишками, даже если оно, это свое, им вовсе не нужно. Просто из принципа.

– Да нет, – сказал Сорокин, – не похоже. Очень милая, симпатичная дамочка. Интеллигентная. Я бы даже сказал, слишком интеллигентная. Из тех, которые полчаса извиняются, когда им в трамвае на ногу наступят. Тебе, Забродов, такие должны нравиться. Хочешь, познакомлю?

– Не хочу, – сказал Забродов. – Во-первых, она, наверное, уже старушка, потому что нынешняя промышленность давно разучилась выпускать по-настоящему интеллигентных женщин, да и мужчин тоже. А во-вторых, знаю я эти твои знакомства. Для начала, чтобы был повод к знакомству, ты представишь меня как своего сотрудника, который будет заниматься расследованием этого чрезвычайно интересного и запутанного дела. А потом я глазом моргнуть не успею, как ты повесишь всю эту садово-огородную бодягу на меня. Отказаться я не сумею, потому что мне будет неловко перед дамой, и помочь ей я не сумею тоже, потому что как ей теперь поможешь? Или сумею, но при этом опять кого-нибудь сгоряча шлепну. В обоих случаях виноват буду я, а ты вроде и ни при чем. Нет уж, спасибо, не надо мне твоих знакомств!

– Во-первых, – холодно передразнил его Сорокин, – ей всего двадцать девять…

– Замужем? – быстро спросил Мещеряков.

– Тебе-то что за дело? Ну, не замужем…

– Значит, уродина, – удовлетворенно констатировал Мещеряков и откинулся на спинку кресла. – В очках с толстенными линзами и с кривыми ногами. И колготки на коленях протерты, а колени все зеленые от травы… Не связывайся, Илларион. Какая тебе от этого выгода? Еще замуж проситься начнет, а потом и пикнуть не успеешь, как она тебя приставит к лопате, вот как нашего Сорокина его теща приставила. И станешь ты, вольный орел, таким же тягловым дачником с подрезанными крылышками, как и все вокруг. Ну, зачем тебе это?

Сорокин отмахнулся от него, как от мухи.