Питер Джеймс - Мертвая хватка

Карли забыла поставить будильник и в день катастрофы проспала. Проснулась в тяжелом похмелье. На нее навалился мокрый пес, из комнаты сына доносился одуряющий бой барабанов с литаврами. Поганую атмосферу дополняло серое дождливое утро.

Полежала минуту, собираясь с мыслями. Назначен визит к педикюрше насчет больной мозоли, а ровно через два часа прием в офисе ненавистного клиента. По всему чувствуется, что сегодня тот самый день, когда будет становиться только хуже и хуже. Вроде барабанов с литаврами.

— Тайлер! — завопила она. — Прекрати, ради бога! Ты готов?

Отис, спрыгнув с кровати, принялся яростно лаять на собственное отражение в зеркале на стене.

Барабаны умолкли.

Карли поплелась в ванную, нашла парацетамол, сглотнула две таблетки. Дурной пример для сына. Даже для собаки дурной пример.

Отис явился, как бы на реплику, с надеждой держа в зубах поводок.

— На завтрак что, мам? — крикнул Тайлер.

Она уставилась на себя в зеркало. Почти сплошь сорокалетнее, а нынешним утром двухсотсорокалетнее лицо милосердно завесили клочья светлых волос, в данный момент напоминающих копну соломы.

— Мышьяк, будь любезен! — крикнула она в ответ, хрипя после чрезмерного количества сигарет, выкуренных прошлым вечером. — С гарниром из цианистого калия и крысиного яда.

Отис шаркнул лапой по кафелю.

— Извини, утренней прогулки не будет. Попозже, ладно?

— Я вчера это ел, — объявил Тайлер.

— И ни хрена не сработало, черт побери?

Карли пустила душ, дождалась, пока вода нагреется, и шагнула в кабину.

Стюарт Фергюсон, в джинсах, крепких ботинках и фирменной куртке поверх фирменной рубашки поло, сидел в своей высокой кабине, с нетерпением ожидая переключения светофора. Стеклоочистители щелчками сбивают дождь. Внизу под ним сочится пиковый трафик на брайтонской Олд-Шорэм-Роуд. Распевает во весь голос двигатель шестнадцатиколесного рефрижератора «вольво» с арктическим холодом, постоянный поток горячего воздуха поджаривает ноги. Конец апреля, но зима еще не ослабила хватку, и в начале рейса шел снег. Нечего болтать про глобальное потепление.

Он зевнул, тупо глядя в скверное утро, хорошенько хлебнул «Ред Булл», сунул банку в держатель на дверце, растер стриженую голову липкими мясистыми ладонями, зашлепал по рулю под «Летучую мышь из ада», грохочущую так, что того и гляди оживет мороженая рыба у него за спиной. За последние часы выпита пятая или уже шестая банка «Ред Булл», даже потрясывает из-за передозировки кофеина. Но сейчас только энергетик и музыка не позволяют заснуть.

Выехал вчера днем из Абердина в Шотландии, за ночь проехал 472 мили, как на данный момент показывает счетчик. За рулем восемнадцать часов почти без перерыва, только закусил на станции обслуживания «Пагнелл» в Ньюпорте и поспал пару часов на придорожной парковке. Если бы не дорожно-транспортное происшествие на пересечении M1 и М6, был бы тут час назад, в восемь, точно по расписанию.

Впрочем, нет смысла ссылаться на происшествие. Аварии и столкновения происходят постоянно. Слишком много людей на дороге, слишком много машин, слишком много автопоездов, слишком много идиотов, слишком много спешащих водителей, слишком многое отвлекает в дороге. Он видит всевозможные происшествия долгие годы. И гордится собственным рекордом. За девятнадцать лет ни одной царапины, ни одной штрафной квитанции.

Пока по привычке оглядывал приборную панель, проверяя давление масла и температуру в холодильнике, светофор переключился. Толкнул рычаг передач и начал постепенно набирать скорость, проезжая перекресток на Баундери-Роуд и спускаясь под горку к морю, до которого меньше мили. После остановки в «Спрингсе» — коптильне в нескольких милях к северу, в суссекском Даунсе, — осталась единственная последняя доставка, и с грузом покончено. Последняя порция предназначена для супермаркета «Теско» в торговом центре в Холмбуше на окраине города. Потом путь лежит в нью-хейвенский порт для загрузки мороженой новозеландской баранины, после чего можно будет урвать часок-другой сна и опять возвращаться в Шотландию.

К Джесси.

Жутко по ней соскучился. Взглянул на ее фотографию на приборной доске рядом со снимками двух своих сыновей, Донелла и Логана. По ним тоже соскучился. Бывшая жена, сучка Мэдди, здорово попортила ему жизнь. Но в конце концов милая Джесси помогла все обратно наладить.