Андрей Воронин - Мертвая хватка

"Детский сад, – снова подумал Илларион. – Как есть детский сад! Сочла мама сливы и видит: одной не хватает.

Кто, говорит, сливу с косточкой съел, тот непременно к ужину умрет. А мальчик испугался и говорит: «Не правда, я косточку выплюнул!» Все дети засмеялись, а мальчик заплакал…

Что-то в этом роде. Толстой Лев Николаевич это написал. Потрясатель умов, зеркало русской революции. Тоска…"

– Догадался, – сказал он. – Просто саперные лопатки, армейские ботинки и «Урал» очень хорошо сочетаются. Хорошая машина – «Урал». Надежная. Так ты дай сообщение, полковник. Непременно дай, ладно? Очень тебя прошу.

– Темнишь, – сказал Сорокин.

– Допустим, темню. И сам темню, и тебя пытаюсь использовать втемную. Видишь, какой я честный?

– Сволочь ты, – с тоской сказал Сорокин. – Симулянт.

Черт меня дернул с тобой связаться… Я думал, ты действительно хочешь помочь, а ты окопался у меня на даче, жрешь мою редиску, заедаешь моим зеленым лучком да еще и издеваешься.

– Была у зайца избушка лубяная, а у лисы – ледяная, – сказал Илларион. – Так, что ли? Не плачь, зайчик, не плачь, серенький, мне твоя избушка даром не нужна. Ты скажи, я тебя хоть раз подводил? Было такое, чтобы я слова не сдержал?

Ну, так и не ной. Я понимаю, что тебе на все эти яблони и груши плевать с высокой колокольни. Скажи мне лучше, как у тебя дело об убийстве директора ботанического сада продвигается? Если, конечно, это не секрет.

– Секрет, – буркнул Сорокин. – Никак не продвигается.

– Вот видишь. Ты потерпи, полковник, скоро они сами к нам прибегут и начнут в СИЗО проситься, это я тебе, можно сказать, гарантирую. Совсем чуть-чуть осталось.

– Сказочник, – проворчал полковник. – Твои бы слова да богу в уши!

На плечо Забродова легла теплая узкая ладонь. Он рассеянно улыбнулся и потерся о ладонь давно не бритой щекой, на которой серебрилась короткая седеющая борода.

– Кстати, – сказал он, стараясь, чтобы Сорокин не понял по голосу, что он улыбается, – а что говорит по поводу этой последней кражи эта.., как ее.., ну, симпатичная такая, жалобщица эта твоя – Беседина, что ли?

Лежавшая у него на плече ладонь убралась и легонько шлепнула его по затылку, сдвинув на глаза соломенную шляпу. Забродов сделал испуганное лицо и прикрыл голову свободной рукой.

– Да ничего она не говорит, – раздраженно бросил полковник. – Нет ее! За день до кражи взяла отпуск за свой счет и куда-то съехала. Даже подозрительно.

– Да, – самым серьезным тоном согласился Илларион, снова сдвигая шляпу на затылок и оглядываясь через плечо назад и вверх. Глаза у него смеялись. – В самом деле подозрительно. Может, она и есть главная злоумышленница?

Ему снова надвинули шляпу на самые глаза и вдобавок прихлопнули ее сверху, насаживая поглубже. Забродов втянул голову в плечи. Разговаривать в таких условиях было трудно. К тому же его основательно клонило в сон. «Старею, – подумал он. – Всего-то одну ночку не поспал, и уже глаза слипаются…»

Он осторожно откинулся назад и лег спиной на теплые, .чисто отмытые доски веранды.

– Сомнительно, – бубнил в трубке голос Сорокина. – И мотива я не вижу, и возможностей таких у нее нет – ни финансовых, ни технических… Хотя нового директора ботанического сада ей любить было не за что. Но, опять же, уж очень профессионально его уделали. Беседина на меня такого впечатления не произвела…

– Какого? – подавляя зевок, спросил Илларион.

– Профессионалки, – ответил Сорокин.

– Ну так и забудь о ней, – легкомысленно сказал Илларион. В наказание за эти слова ему на грудь поставили ногу и слегка надавили. Забродов на манер удавленника до самого подбородка высунул язык и старательно скосил к переносице выпученные глаза. У него над головой хихикнули, и нога убралась, оставив после себя легкое ощущение потери. – Ты, главное, сделай, о чем я тебя просил. Сообщение дай, полковник. Обязательно.

– Мне за это сообщение господа генералы задницу в клочья порвут, – с тоской сказал Сорокин.

– Постесняются, – возразил Илларион. – Рвать тебя в клочья – значит признавать свою вину. А они ж ни в чем не виноваты! То есть у них у каждого рыльце в пушку, и именно поэтому они тебя встретят с распростертыми объятиями: на, смотри, не брали мы твоих деревьев! Это брали, и это брали, и еще вон то, то и то, а деревья – нет, не брали, можете сами убедиться. И каждый будет про себя прикидывать, кто же это из его коллег так опарафинился – Иван Иваныч или Сидор Петрович? Ниже он по званию или выше? Если ниже – хорошо, потому что после такого скандала он тебя уже не подсидит, а если выше, так это еще лучше, потому что, глядишь, в верхах вакансия появится… Так что давай сообщение и ничего не бойся. Собери пресс-конференцию и подробненько проинформируй общественность о ходе расследования.