Владимир Першанин - Диверсанты Судоплатова. Из Погранвойск в Спецназ

– Кто приказал?

– Товарищ лейтенант Зиняков.

Бажан хотел что-то сказать, но лишь махнул рукой. Поцеловав жену в лоб, помог завернуть ее в брезент и донести до места.

Связной, посланный Зиняковым, сидел перед капитаном Журавлевым и возбужденно рассказывал о нападении на отряд. Говорил он, поминутно вскакивая, размахивая руками и глотая обрывки фраз:

– Фрицы и полицаи со всех сторон навалились. Эсэсовцы сплошь с автоматами, всех подряд косят. Пулеметы бьют, мины летят. На глазах у меня дружка разорвало. Обе ноги в разные стороны, и кровь как брызнет… меня… я гляжу, а они цепями идут.

– Сядь и успокойся, – резко оборвал его капитан.

– Может, водки ему налить? – негромко подсказал Федор Кондратьев.

– Он от страха себя не помнит, а от водки вообще растечется. Воды ему холодной! Наталья, парень контужен?

– Непохоже, – покачала головой отрядный врач. – Насмотрелся всего, от возбуждения в себя не придет.

– От страха он одурел. Сидели сиднем полгода, а как до дела дошло, тут этот страх наружу и вылез. Говори толком, что Бажан передал.

Связной, парень лет двадцати, клацая зубами, жадно выпил холодную воду. Понемногу пришел в себя.

– Хорошо, что винтовку не потерял, – усмехнулся капитан.

– Как можно! – Парень встал по стойке «смирно» и доложил: – Товарищ батька Бажан контужен. Его обязанности лейтенант Зиняков исполняет, толковый мужик. В бою из пулемета с десяток полицаев положил. Пропадает отряд. Он просил помочь или нанести отвлекающий удар.

– Пропадает… гибнет. Чего ты панику разводишь? Может, и к лучшему, что лейтенант командует, а не ваш батька. А насчет помощи… Поздновато ты пришел. Да и что мы сделаем, если, по твоим словам, там несколько сотен фрицев и полицаев действует.

– Надо бы помочь. Убьют всех.

– Ладно, иди, посиди в сторонке. Мы поду-маем.

Когда связной ушел вместе с санитаром, Журавлев приказал Кондратьеву:

– Лагерь срочно сворачиваем и переходим на запасную базу. Наталья, сколько у нас раненых, которые идти не могут?

– Трое. Еще четверо, которые в санчасти, на своих ногах могут шагать.

– Раненых эвакуируем в первую очередь. Яков Павлович, обеспечь повозки и все остальное. Санчасть на тебе.

– Так точно, – козырнул Будько.

– Возьмешь с собой Николая Мальцева. Он парень надежный, обеспечит со своими ребятами охрану и сопровождение.

Лагерь зашевелился, как улей. Жалко было бросать обжитое место. И сырые землянки казались уютными. Их успели утеплить, в каждой соорудили печку, застелили пол жердями и сосновыми ветками. Но все понимали, что оставаться опасно.

Чтобы не привлечь внимания немецкой авиаразведки, лагерь покидали группами. Самая большая, во главе с заместителем командира отряда Федором Кондратьевым, направлялась в сторону станции Унеча. Крупная узловая станция, откуда идут железнодорожные пути на Брянск, Орел, Гомель, Оршу.

Ударить по станции сил у одного отряда маловато. Это город с крупным гарнизоном, но если взорвать в нескольких местах железную дорогу на подходах к Унече, то шум поднимется большой. Застрянут на станции проходящие эшелоны, остановятся поезда на полустанках, всполошится начальство.

В какой-то степени это отвлечет немцев от преследования и окончательного уничтожения отряда батьки Бажана. Впрочем, там, кажется, уже другой командир. Да и наша авиация, глядишь, вмешается. Разведуправление Брянского фронта уже предупреждено. Рискованно, конечно, сообщать о своих планах даже шифрограммой, но таковы обстоятельства.

При подходе к железной дороге Кондратьев разделил свою часть отряда на четыре небольшие группы. Места хоть и разведанные, но шли без обычной подготовки, а значит, вполне могли нарваться на засаду.

Высоко в небе неторопливо нарезала круги «рама», самолет-разведчик «Фокке-Вульф-189» с характерным двойным фюзеляжем и большой застекленной кабиной. Двухмоторный разведчик не отличался большой скоростью, зато имел самые современные приборы наблюдения, был вооружен пятью пулеметами и нес под крыльями двести килограммов авиабомб. Он мог не только обнаружить нужную цель, но и уничтожить ее. Гораздо больше опасности представляли небольшие «Хеншели-123», которых вблизи важных объектов хватало. Заходя на цель, они планировали почти бесшумно, а два пулемета и несколько осколочных авиабомб могли уничтожить небольшой отряд или диверсионную группу, как это едва не случилось недавно с группой сержанта Пичугина.