Владимир Першанин - Диверсанты Судоплатова. Из Погранвойск в Спецназ

Тело комиссара исчезло в мутной жиже. Кто-то из партизан попытался его вытащить, но неподалеку рванула еще одна мина. С края леса наугад рассеивал длинные очереди «МГ-34». Пули косили камыш, заросли ивняка, но большинство уцелевших партизан были уже в безопасности.

Люди шли всю ночь. Получилось так, что теперь рядом с Бажаном, кроме начальника разведки Аркадия Снитко, постоянно находился лейтенант Зиняков. К нему обращались с разными вопросами, и бывший взводный решал их быстро, без суеты.

Илье Карповичу Бажану доложили, что от пулевой раны умерла его жена. Минуту-другую он молчал, затем спросил:

– Сыновья живы?

– Живы. Старшего слегка контузило.

Бывший директор совхоза окинул окружающих его партизан странным отрешенным взглядом. От бравой выправки командира отряда не осталось и следа. Волосы на непокрытой голове (кубанку он потерял, переходя болото) торчали в разные стороны, усы обвисли, кожаная куртка лопнула под мышкой. Шея, задетая осколком, была перемотана серым бинтом.

– Пойду попрощаюсь с Евдокией.

Аркадий Снитко снял с головы шапку, протянул командиру:

– Наденьте, Илья Карпович.

Бажан молча надел шапку и после паузы сказал, ни к кому не обращаясь:

– Надо бы человека к капитану Журавлеву послать. Может, на помощь придет или ударит по фрицам… отвлечет от нас.

– Уже послал, – ответил Зиняков.

– Тогда двигаемся дальше. Андрей Викторович, веди людей.

– Есть, товарищ командир отряда!

Лейтенант заученно кинул ладонь к виску. Никого не удивило, что Бажан передает командование ничем не выделявшемуся до сегодняшнего дня взводному.

Впрочем, измотанным, чудом вырвавшимся из смертельного кольца людям было все равно, кто их ведет. Каждый из уцелевших потерял друзей, многие – родню. Погибли комиссар и начальник штаба. Кому-то надо было командовать остатками отряда.

– Аркадий, – отдал распоряжение лейтенант, – пойдешь впереди. Если что, сразу докладывай.

Снитко кивнул. На плече разведчика висел автомат без патронов. Оставался еще трофейный пистолет. Затем Зиняков приказал командиру хозвзвода пересчитать людей, боеприпасы.

– Сколько раненых, уточни. Кому необходимо оказать помощь.

– Прямо на ходу?

– На ходу. Привал устроим через час-два, когда окончательно убедимся, что оторвались от погони.

Илья Карпович Бажан шагал, держась за край повозки, где лежала его жена, с которой они прожили без малого тридцать лет. В начале войны погиб старший сын. Две младшие дочери прятались у дальних родственников. Живы ли они? Теперь вот не стало Евдокии.

Он присел вместе со всеми, когда объявили привал. Ординарец налил ему самогона, протянул краюху хлеба и ломтик сала. Командир выпил, но от еды отказался.

– Сам поешь. Я не хочу.

Девятилетний сын, прижавшись к отцу, спал. Незаметно задремал Илья Карпович.

На поляне, в двух десятках шагах, лейтенант Зиняков выслушивал доклады, отдавал распоряжения. Осталось немногим более четверти отряда. Пять человек были тяжело ранены, но осталось всего две повозки.

– Освободите командирскую бричку, – приказал лейтенант. – Умерших от ран похоронить. На повозки положите тяжелых и тех, кто не может идти.

Раздали часть продуктов, которые захватил предусмотрительный командир хозвзвода. Патронов почти не оставалось: по две-три обоймы на винтовку. Гранаты израсходовали во время прорыва, а к двум ручным пулеметам имелось по неполному диску.

На привале незаметно исчезли четверо партизан. Один был ранен и торопился домой за помощью. Двое считали, что с отрядом покончено и надо спасаться, пока не поздно. Еще один партизан уводил подальше от опасности жену и сына. Не сегодня завтра немцы догонят и добьют оставшихся. Вряд ли они пощадят женщин и детей. Отряд прорывался с боем, у фрицев и полицаев тоже имеются потери – будут мстить.

Андрей Викторович Зиняков обдумывал, что делать дальше. Когда ему доложили, что исчезли сразу четверо партизан, он лишь поджал губы. Этого следовало ожидать после полугода бездействия. Требовалось найти безопасное место, передохнуть день-два и сразу нанести ответный удар, пока люди совсем не пали духом.

К Илье Бажану подошли двое партизан и, сняв шапки, сказали, что надо похоронить его жену.

– Что, здесь, в лесу? – вскинулся бывший директор совхоза и, наверное, теперь уже бывший командир отряда.

– Здесь, – подтвердил один из партизан. – Двое раненых умерли, и Евдокию Семеновну с ними положим. Братскую могилу уже вырыли.