Михаил Зайцев - Час бультерьера

Я, добрый материалист, выпустил на свободу вторую птицу, которая, кстати, оживилась, наблюдая, как освобождали ее товарку. Я снова поменялся местами с клетками, сам вылез, а их спрятал в ямке. Накрыл ямку досками, особенно не заботясь о маскировке, все же накрыл дощатый настил мхами. Намотал обратно на ладонь веревку из конского волоса и побежал.

Я бежал обратно тем же путем, по той же траектории. Бежал, припадая на хромую ногу, поглядывая в небо.

Когда я пересекал асфальт тем же манером, по-звериному, горизонт позолотили солнечные лучи. Летом светает, увы, слишком рано.

До березового островка средь ясеней, ольхи и елок я бежал в полный рост. В этом березняке я встал на ноги, отправляясь туда, здесь же опускаюсь на четвереньки, прибежав обратно.

Ползу на четвереньках, вокруг белые столбы березовых стволов. Слева, за березовым молодняком, открытый участок, присыпанный мелким сором, и просевшая, пустая могила, в которой я провел более суток, которая выглядит сейчас просто вмятиной в почве. За малозаметной вмятиной муравейник, за ним полянка, дуб, папоротник. Впереди тоже молодые деревца, за ними начинается овраг, поросший крапивой и кустами дикой бузины. Я ползу на четвереньках к оврагу, припадая к земле все ниже и ниже, перемещаясь все медленнее и медленнее.

Поют ошалело птицы, приветствуя восход светила, крепчает ветерок, колышется крапива в овраге, трепещут листики бузины. Зародившийся в темноте ветерок провоцирует уже не тот легкий бриз, что был ранее, отчетливой амплитудой звуковых колебаний, а создает устойчивый шумовой фон. И рваные паруса туч появились в уголке небесного ультрамарина. Вопреки обещаниям синоптиков и назло моим собственным прогнозам, погода стремительно портится. Ученью говорят: "Глобальное потепление", а я говорю: глобальная неразбериха творится с погодой в последние годы, черт знает что творится...

Слившись воедино с гребнем оврага, распластавшись на гребешке, я хорошо вижу квадратный метр склона, где крапива колышется иначе. Что-то мешает кусачей траве колыхаться от корня. Что-то или кто-то.

Особенный квадратный метр высоченной крапивы, менее густой, кстати, чем на остальном склоне, находится аккурат под пышным, нависшим козырьком кустов бузины. Куст вцепился корнями в косую плоскость обрыва, вырос под прямым углом к этой плоскости, в результате и получился вышеупомянутый мохнатый козырек. Сдается мне, под сенью зеленого козырька, в редкой, необычно качающейся крапиве, и засел враг.

Минуло пятьдесят минут с того момента, как я отправил весточку с голубем. Хватит ли мне трех четвертей часа, чтоб подобраться вплотную к врагу, оставаясь незамеченным? Должно хватить.

Переваливаю за гребень, ползу. Со скоростью черепахи по склону у самого краешка оврага. У краешка крапива еще реже, чем на подозрительном квадратном метре. Ввинчиваюсь в крапиву.

Наша с Юликом задача — взять "языка". На этапе планирования я ошибочно надеялся, дескать, караулить Бультерьера останется один персонаж, возможно, изрядно опытный, однако вдвоем с Юликом мы его с гарантией повяжем. Жизнь внесла свои коварные коррективы, и задачка здорово осложнилась. Голубок унес мои инструкции напарнику, в соответствии с которыми он попытается взять парня в папоротнике, а я займусь человеком в овраге. Два "языка", конечно же, лучше, чем один, но и дуэль сложнее синхронизированных действий в паре. Тем паче дуэль с серьезным и непонятным противником...

Я оказался прав — враг бдел под козырьком бузины. Одетый в камуфляж армейского образца, крутой мен лег спиной на крутой склон. Ноги слегка раздвинул, чтобы не мять лишнюю крапиву. Несколько Крапивин торчали, прижавшись к его торсу, несколько прижались к бедрам. Он положил под голову свернутую калачиком маскировочную сетку. Свободные концы сетки спадали с плеч, прикрыв ему грудь и живот. Сетка крупной вязки с вкраплениями искусственных тряпичных листьев и с пучками совсем как настоящей травы из пластмассы. Под сеткой угадывается автомат с откидным прикладом, раскрашенным под стать остальному камуфляжу. Автомат лежит у него поперек пуза, толстая колбаса глушителя просунута в прореху маскировочного сетчатого покрывала и целится в никуда. Я переоценил его — враг бдит с ленцой. Неужто его положили здесь только для того, чтоб страховать основного засадника в папоротнике? Неужели ему даже не выдали прибор ночного видения?

Нет, выдали. Вон лежит под камуфляжным боком нестандартный, незнакомой мне конструкции прибор, вон один лупоглазый окуляр высовывается из-под искусственного листика, пришитого к маскировочной сетке.