Евгений Сухов - Связной

Проглотив подступивший к горлу комок, Геннадий отозвался:

— Нет, ты не путаешь… У меня только мелочью… Так это ты… резидент?

— Все так. Только не нужно строить кислую физиономию. Держись непринужденно, как будто бы ничего не случилось, а то на нас начинают обращать внимание. Улыбнись наконец! У тебя это хорошо получается. Ведь ты встретил девушку, которая тебе очень нравится. — Геннадий выдавил из себя улыбку. Получилось нечто вроде болезненной гримасы. — Вот сейчас немного лучше, — приободрила Люся. — А сейчас иди и купи мне цветы, чтобы наша встреча хоть как-то походила на свидание, а потом сядем куда-нибудь на лавочку и поговорим.

Геннадий подошел к цветочному киоску. Продавщица, буквально засветившаяся от радости, спросила:

— Вы хотите купить цветы, молодой человек, для своей девушки?

— Да.

— А какие именно?

— Я не очень разбираюсь в цветах, дайте мне что-нибудь на ваше усмотрение.

— С радостью вам помогу, — охотно отозвалась цветочница. — Для такой красивой девушки, как ваша спутница, — многозначительно посмотрела она в сторону Людмилы, — я бы предложила купить розы. И непременно красные! Это цвет страсти! Любви! Вы даже не представляете, как я всегда радовалась, когда молодые люди дарили мне розы, у меня просто голова кружилась от счастья.

— Хорошо, я беру розы, — согласился Геннадий, протягивая деньги.

— Пожалуйста, — передала ему женщина букет. — Цветы очень свежие. Можно сказать, только что с куста. А вот ваша сдача.

— Сдачи не нужно, — великодушно отмахнулся Геннадий.

— Настоящий мужчина! — в восхищении проговорила цветочница. — Почему же мне в свое время не повстречался такой статный молодец!

— У вас все еще впереди.

Она звонко рассмеялась, мило погрозив пальчиком:

— Ах вы проказник!

Вернувшись к Людмиле, Копылов протянул цветы:

— Это тебе.

— Спасибо, — бережно приняла букет Люся. — Наша встреча похожа на самое настоящее свидание. Где-то я даже немного тронута. Ну, чего мы стоим? Давай присядем наконец вон на ту скамеечку за главной аллеей… Я возьму тебя под руку, и мы пойдем, как влюбленная пара. Или ты меня больше не любишь?

— Не о том ты сейчас говоришь, — пытаясь скрыть разочарование, ответил Геннадий. — Просто я не ожидал тебя увидеть… в этой роли.

Подхватив под руку Копылова и старясь подстроиться под его нетвердую походку, девушка размеренным шагом направилась к лавке.

— Я не изменилась, если ты не заметил. Я — прежняя.

Они сели на лавку. Людмила слегка прижалась к Копылову плечом, а Геннадий, выставив вперед травмированную ногу, поставил рядом тросточку. Помолчали, разговор явно не клеился.

— Наша встреча была не случайной?

— Случайной… Ты мне просто понравился. А потом, когда ты привел меня к себе, я поняла, что ты радист.

— Тебе известен был мой адрес?

— Да. Мне передали его из Центра.

— Я не знаю, как вести себя с тобой, — неожиданно признался Копылов.

— Все должно быть как раньше. Очень естественно и просто, — в упор посмотрела на него Люся. Теперь он воспринимал ее совершенно по-другому. Даже странно, что колючий блеск в глазах казался ему веселыми озорными огоньками. Только сейчас он понял, что с ней с самого начала было что-то не так. Очень жаль, что не замечал этого прежде. — Ты согласен?

— Да.

— Есть одно небольшое уточнение, это не касается нашей работы, в ней я главная! А в остальном я остаюсь для тебя милой девушкой. Когда у тебя связь с Центром?

— Завтра.

— Где ты хранишь рацию?

— Она находится в лесу. Сеанс провожу тоже оттуда. Так невозможно ее запеленговать.

— Ее не найдут? Скажем, какие-нибудь грибники?

— Нет, спрятал надежно. В яме.

— Дальновидно. — Вытащив из сумки клочок бумаги, Людмила протянула его Копылову: — Передашь это в Центр. Хочу сказать тебе, что Рихтер фон Ризе очень ценит твою работу. А он весьма скуп на похвалу. Надеюсь, что ты его не разочаруешь. Чего мы сидим? Пригласил девушку на свидание и не организовал никакой программы! Давай хоть мороженое, что ли, где-то поедим!

— С удовольствием, — попытался Копылов слепить на лице нечто похожее на веселье.

Оперевшись на трость, приподнялся, и Люся взяла его под руку. Геннадий попытался отыскать в душе нечто похожее на ликование, но не нашел. Не было даже отголосков прежнего чувства. Тяжело подволакивая ногу, он поплелся по тротуару.

Не успел Романцев занять свое рабочее место, как в дверь кабинета негромко постучали.