Евгений Сухов - Связной

Заказав такси, Геннадий высадился метров за триста от лесопарка и, опираясь на тросточку, зашагал к выходу. В застиранной гимнастерке и стоптанных сапогах, опирающийся на трость, он не привлекал к себе внимания. Таких, как он, в городе было много, встречались даже без ног и на костылях, так что ему в какой-то степени еще очень повезло.

Доковыляв до входа в парк, Копылов остановился в тени густой липы. Народу в парке было немного. За одним из столиков в домино играли мужички, побитые войной. Играли с азартом, громко выкрикивали прибаутки, веселились, как это умеют делать люди, по-настоящему ценящие жизнь.

У входа в парк стоял небольшой киоск, в котором продавали свежие цветы, в основном красные розы. По скучающему лицу цветочницы было понятно, что торговля продвигалась вяло, и она с интересом посматривала на прохожих в надежде на то, что кто-нибудь из них удостоит вниманием ее цветы.

Рядом, устроившись на низенькой лавке, сидели две бабки в цветастых платках и продавали грибы, разложенные в небольшие кучки.

Немного поодаль стояли две женщины с сумками и о чем-то энергично разговаривали. По пустынной аллее прогуливалась парочка: она — хрупкая, будто полевая хворостинка, а он — крепкий, как античный атлант. Но шли медленно, и вовсе не потому, что не торопились расставаться, смакуя каждое мгновение, проведенное вместе, а потому, что у парня было ранение и он заметно подволакивал ногу.

Геннадий внимательно осмотрелся, ненавязчиво вглядываясь в лица прохожих. Романцев заверил, что во время встречи с резидентом никого из военной контрразведки не будет, но доверять его словам было сложно, не тот типаж. А значит, кто-то из них обязательно объявится. Таким наблюдателем может быть дедок, расположившийся на лавке у самого входа, с наслаждением покуривающий трубку, или женщина с детской коляской, заботливо поправляющая одеяльце у младенца, или даже приветливая цветочница (уж слишком у нее заинтересованный взгляд), или один из фронтовиков, забивающих «козла». Оперативники умеют сливаться с окружающей средой, подобно камбале на морском дне.

— Гена, вот так встреча! Ты уже ходишь? — услышал Копылов за спиной знакомый голос.

Обернувшись, он увидел улыбающуюся Люсю. На ней было легкое длинное платье, подчеркивающее ее высокую ладную фигуру. На ухоженной красивой головке небольшая белая шапочка, кокетливо посаженная набок, на ногах светлые туфли на высоком каблуке, на правом локотке висела небольшая сумочка из бежевой кожи. Создавалось впечатление, что девушка торопилась куда-то на свидание, и это предположение неприятно царапнуло израненную душу.

— Чего ты вдруг помрачнел? — заботливо поинтересовалась Людмила. — Что с тобой?

— Ты куда-то торопишься? — стараясь придать своему голосу нейтральность, спросил Геннадий.

— Вовсе нет, просто сегодня хорошая погода, и я решила немного прогуляться, — просто объяснила девушка. — Если бы я знала, что ты уже ходишь, так обязательно зашла бы за тобой.

— А я думал, что ты идешь к кому-то на свидание, — просветлел Копылов.

— Ах вот ты о чем! — рассмеялась она. — А я подумала, почему ты вдруг так расстроился: не стоит переживать, у меня, кроме тебя, никого нет. Может, прогуляемся или сядем на ту лавочку? Поедим мороженое.

Геннадий непроизвольно глянул на часы — стрелки показывали без пяти минут шесть. Через несколько минут должен подойти резидент. Возможно, что в это самое время он наблюдает за ним со стороны и ломает голову: а стоит ли подходить? Присутствие Людмилы может расстроить возможный контакт.

— Давай отложим нашу прогулку до следующего раза, — ответил он.

— Почему? Тебе нездоровится? — с тревогой спросила Люся. — Может, тебе чем-то помочь?

— Нет, со мной все в порядке, — несколько растерянно отозвался Геннадий. — Просто… Знаешь, мне бы хотелось побыть одному. У меня такое бывает. Ты только не обижайся на меня и не подумай чего-нибудь такого. Я очень рад тебя видеть, но сейчас мне хочется немного побродить в одиночестве.

— Жалко, конечно, — разочарованно произнесла девушка. — Ты даже не представляешь, как я рада была тебя увидеть. Ну, если ты не можешь… — Она порылась в сумочке, вытащила денежную купюру: — Я хочу купить мороженое, ты не мог бы разменять мне три рубля? Боюсь, что у продавщицы не будет сдачи.

— Как ты сказала? — опешил Геннадий.

— Что с тобой? Ты как будто бы побледнел… Я попросила тебя разменять три рубля. — Девушка мило улыбалась и продолжала смотреть в округлившиеся глаза Копылова. — Чего же ты молчишь? — И уже строже добавила: — Ты должен ответить, что у тебя «только мелочью». Или я чего-то путаю?