Андрей Таманцев - Молчание золота

Голос Ламбера глуховат и негромок, и мне кажется, что, когда он говорит, он сам не верит тому, что сообщает. Но мы вынуждены верить. Ламбер говорит:

— Золота нет. Его давно выкрали, это место разграблено, верно, еще несколько столетий назад. Единственное, что я нашел тут, — это и был тот золотой браслет, который я подарил Елене. Голова думал, что я нашел много золота, что я хотел кинуть и его, и Густери. Ну что еще мог подумать Голова? Конечно, только это. Да ну его… Не хочу о нем и говорить. Вот лучше взгляните сюда. Я прочитал письмена, сохранившиеся на настенной росписи вот тут, на стене. Здесь была похоронена одна из жен великого Тамерлана, эмира Тимура, Железного хромца. Ее любовник вырубил в грубом камне эту пещеру… и… Дальше мы можем только догадываться, надпись не уцелела полностью. Как я уже сказал, все золото, которое тут было, давно исчезло. Так что Густери совершенно напрасно мечтал о сокровищах гробницы любимой жены Тамерлана. И вообще, вполне возможно, что это всего лишь красивая легенда. Быть может, тут есть и крупицы правды. Рустамов вот верил, что я нашел неисчислимые ценности. Недаром же он искусственно поддерживал слухи о проклятии дэвов, недаром он со своими людьми рыскал тут в том числе и по ночам, пытаясь пройти по моему следу.

— Н-да, Ламбер, — сказал Джалилов, — разносторонний вы человек. Археолог, химик, авантюрист, дамский угодник… Богатая биография. Я так понял из ваших признаний, вы хотели закончить сотрудничество с Густери и именно для того сбросили лабораторное оборудование в этой пещере… Кстати, где оно тут?

— Покажу. Да, наверно… я хотел закончить с Густери. Быть может, я даже хотел закончить со ВСЕМ. Не исключаю, что я, сорвав тормоза, хотел разбиться вместе с Леной. Наверно, я чувствовал, что Арбен никогда меня не отпустит, никогда… что мы повязаны с ним накрепко. Вы знаете, вот что, — его глаза вдохновенно блеснули при свете фонаря, — я рад, что разбился в этой катастрофе… что у меня потеря памяти, новое лицо и черепки воспоминаний о той, прошлой жизни. Жизни Мантикоры, мифического существа, у которого — тело льва, человеческая голова, крылья летучей мыши и хвост скорпиона. Мантикора — миф, этой твари никогда не существовало, — нараспев говорил он, но мы не очень-то понимали его, потому что Леон Ламбер перешел на родной язык и говорил все быстрее и быстрее. Я повернулся к Артисту и проговорил негромко:

— Мне кажется… что у нашего француза вот-вот окончательно отъедет крыша.

— Я на его месте тоже бы свихнулся… Узнать о себе столько нового! Честно говоря, у меня от него даже мурашки по коже. Как от твоих дэвов.

— Моих?

…Лабораторное оборудование мы обнаружили все в тех же ящиках, даже не распечатанных. Вне всякого сомнения, в пещере стояла вода, и оборудование оказалось сильно подмоченным, тут же были пробные образцы препарата в капсулах. На одной из капсул мы увидели длинную извилистую трещину, и Док произнес:

— А вот и виновник всех бед… Сосуд, источающий дэвов и прочие галлюциногенные ужасы. Капсула, верно, треснула при погрузке, а потом проникшая вода растворила эту гадость и постепенно вымывала ее. Где тутовая роща? Над нами? Возле нас? Так или иначе, но я не сомневаюсь, что и кишлак, и роща в прямой досягаемости для здешних подземных вод…

— Между прочим, на допросе Густери сказал, что содержимое одной такой капсулы стоит около миллиона долларов, — сказал Джалилов. — Никогда еще так точно не определялась цена безумия и смерти целой деревни: миллион долларов. Из-за этого вся каша и заварилась. У Густери в Европе и Америке много богатых покупателей, которые не желают терпеть временных задержек с поставкой волшебного препарата. Густери утверждает, что ситуация обострилась так, что потребовала личного его присутствия тут, в Самарканде. Впрочем, я сам многого не знаю. Знаю только почти наверняка, что Арбена по договоренности отправят в Москву.

— Кто повезет?

— Вы, наверно, и повезете. А уж Эмира оставят нам. махнул рукой и стал подниматься по ступенькам, высеченным несколько веков назад мастером, обреченным на смерть волей грозного древнего правителя.

Москва, конец мая 2000 года

— Ну что же, — сказал Голубков, — благодарю за успешное решение задачи.

— Успешное? — переспросил я. — А мне вот кажется, Константин Дмитриевич, что ни о каком успехе тут и речи нет.

— Как так?

— А вот так. С самого начала все оперативные действия не были координированы, не являлись реализацией четкого, заранее подготовленного плана. Клубок случайностей, и надо благодарить Бога, что все завершилось благополучно, что все наши остались живы. Лично я считаю эту командировку своей неудачей.