Андрей Таманцев - Молчание золота

— По-моему, я пока еще нетерпения не проявлял… на ваше счастье…

— Вот и чудненько. Приятно бедовать с умным и выдержанным человеком, тут Эмир покосился в сторону разнесенной взрывом двери, еще дымившейся. «Выдержка»! — Так вот, я повторяю: отчего же в такой ситуации мы, как умные люди, не можем договориться? Хотя, конечно, должен заметить: меня вам лучше не трогать в любом случае. Могут быть серьезные неприятности не только у вас, но даже у вашего непосредственного начальства — не в Ташкенте, а в самой Москве. Вы меня понимаете? Будем считать, что да. Теперь по существу У меня есть что вам предложить. К примеру, могу предложить вам ваших друзей — в целости и совершенном здравии. Вот видите. Да и у вас, наверно, могут быть к нам предложения, от которых нам вряд ли есть смысл отказываться.

— Конечно, есть, — сказал я. — Например, у меня есть предложение проследовать со мной в Самарканд, где нас ждет не дождется майор Джалилов. Я, конечно, понимаю, что для вас какой-то майор ничего не значит. Но я — так и вовсе капитан, а вы вот снизошли до разговора со мной. А поговорить за столом… что ж, можно и поговорить. Вот только разговор у нас пойдет не совсем такой, как вы предполагаете. Но пока мои друзья здесь отсутствуют, я хотел бы вызвать вас на откровенность, Рустамов. Не вы ли были тогда в тутовой роще в апреле этого года — примерно в таком же халате, как сейчас? И так же прихрамывали, естественно…

— Вы имеете в виду нашу первую встречу? — улыбнулся Эмир. — Да, для вас это, наверно, и в самом деле было незабываемо. Ну что ж, не откажусь ответить на ваш вопрос. Тем более тут все просто. Я полагаю, там, в роще, вам привиделись всяческие ужасы, обусловленные галлюцинациями? Ну что ж, честь вам и хвала за то, что вы сумели меня узнать. Хотя, наверно, вы приняли меня за… Тамерлана, не так ли? За Железного хромца, эмира Тимура, повелителя полумира? Неудивительно. Препарат, изобретенный Мантикорой, вообще способен на чудеса. Например, растворившись в воде, он превращается в смертельный яд, в сочетании с кокаином способен вызвать творческий взрыв у человека искусства. Будучи добавлен в белое вино, он дарит невероятное наслаждение с женщиной, поразительно обостряя все чувства. тут возможно бесчисленное количество комбинаций, и порой не верится, что один и тот же белый порошок способен оказывать такое РАЗНОЕ воздействие на человека.

— И самое главное, что он куда безвреднее, чем любой из имеющихся в мире наркотических средств, — вмешался Арбен Густери. — Да это и не наркотик, если уж на то пошло. Это — эликсир счастья, вытяжка блаженства в чистом виде.

— Не тратьтесь попусту, господин Густери, не надо мне рекламировать вашу отраву, — сказал я. — Лучше скажите, что случилось под Аввалыком?

— А это не у меня нужно спрашивать, а у некоего Ламбера, о котором вы, верно, много раз слыхали, — сказал Эмир.

Стоявший у самой стены французский археолог заметно вздрогнул и сжал обеими руками автомат (я видел отражение француза в огромном, от потолка до пола, трюмо), но о себе не напомнил. Да на него и не обращали внимания…

До поры до времени.

— Этот Ламбер, как вам прекрасно известно, в прошлом году был здесь, в Самарканде и его окрестностях, где вел работу по раскопкам. Наш человек из Москвы, насколько мог, курировал его работу. Но он оказался не в силах уследить за Ламбером. Француз обвел его вокруг пальца, удачно скрыл результат своей работы и — главное — припрятал партию товара.

Я подался вперед:

— Товара? Припрягая?

— Да, того самого препарата . Мы не дали названия этому веществу поэтому называем его именно так: препарат. Безлико, конечно, но эта безликость плавно перетекает в многоликость и универсальность, что и является главными отличительными качествами гениального синтетика Мантикоры, — сказал Эмир.

— Да что вы такое несете! — медленно выговорил я. — Леон Ламбер спрятал партию вашей синтетической отравы?

— Именно так. Причем припрятал не где-нибудь, а, по всей вероятности именно там, где он производил раскопки и нашел золото. В том числе и тот самый браслет, который он подарил своей любовнице, — тот самый, что нашли у убитой Энн Ковердейл. А что? Наверно, он наткнулся на какой-нибудь укромно расположенный древний склеп, очень подходящий для тайника. Ну и началось… Я же сказал, что препарат, будучи растворен в воде, действует как яд, давит на психику человека и разрушает ее. Он спрятал партию вещества, весной в предгорьях начал таять снег — и пожалуйста… Теперь вы меня понимаете? Кишлак Акдым погиб из-за того, что вода подмыла тайник Леона Ламбера. Вы и сами чуть не погибли… и…