Андрей Таманцев - Леденящая жажда

Загадок стало не меньше, но Трубач теперь, помня о Сашином рассказе, точно знал, откуда все началось.

С набережной, с того самого места, которое в народе называли «три елки».

Трубач залез на чердак, достал из-за пыльной балки сверток с патронами; за балкой же у него с давних, еще чеченских времен хранился на всякий случай «Макаров». Он проверил в нем обойму, набил еще одну, потом зарядил барабан своего любимого кольта сорок четвертого калибра. Проверил, не забыли ли руки, как обращаться с этими замечательными машинками. Оружие привычно легло в ладони, готовое как бы само, без его участия, поймать цель.

Ну вот, теперь он действительно готов к встрече с любой сволочью.

Москва

29 июня 200… года

Как уже было сказано, бывший капитан армейского спецназа Сергей Пастухов по кличке Пастух, перебравшись в Москву, не сдавался, пытался держать на плаву свое дело. Дело было не слишком затейливое, но Сергею очень интересное: он открыл цех, в котором делал из настоящего дерева настоящую столярку — оконные рамы, двери и все такое прочее. Бизнес по столичным условиям оказался не слишком прибыльным, но Сергей не унывал: главным стимулом для него была не столько прибыль, сколько возможность возвращать к нормальной жизни бывших сослуживцев и вообще ребят, прошедших Чечню, — тех, кто, вернувшись с войны, так и не сумел найти себя.

Проблемы были, но, вообще-то, Сергей на свою фирму не жаловался. Продажи шли своим чередом, заказов хватало. Осенью, конечно, чуть хуже, чем летом, спады были, но серьезных перебоев не случалось совсем, тьфу-тьфу. Работяги, слава богу, тоже особой головной боли ему не доставляли. Кого надо — подлечил и от алкоголизма, и от наркозависимости. Да и вообще, дерево — материал мирный. Мягкое, теплое, словно живое, оно если и не делает человека добрее, то смягчению ожесточившегося сердца способствует наверняка. А если еще учесть, что он держал собственного психолога и арендовал несколько коек в известной загородной клинике, где стопроцентно выбивали тягу к наркотикам и алкоголю, то станет понятно, почему Сергей мог искренне гордиться тем, что у него становились на ноги даже самые издерганные вояки.

Может, потому, что ребята у него трудились серьезные, не какая-нибудь алкашня, а бывшие солдаты, прошедшие Чечню и даже Косово, криминальная братва к нему давно уже не совалась. Очень докучали московские чиновники разных уровней, милиция да налоговики, но тут уж он находил способ крутиться, хотя порой хотелось послать все к чертовой матери. Но как ни хотелось, не мог он бросить своих работяг, особенно тех, кто попал к нему сравнительно недавно.

Точно так же не мог он сейчас оставить без призора тело погибшего где-то Коли Трубача, старого боевого товарища и верного друга. Сразу после памятного разговора с капитаном МЧС он обзвонил всю свою бывшую команду: Артиста, Муху, Дока. Горе, конечно, для всех было ужасное. Они уже один раз хоронили Колю, а теперь вот снова. Только сейчас почему-то было еще больнее, чем в первый раз.

Они, не откладывая дело в долгий ящик, собрались все вместе, чтобы наметить план действий. Не смог прибыть на встречу только Док, но это ничего не значит когда будет надо, когда они соберутся ехать, он бросит все дела, чего бы ему это ни стоило. Так уже бывало не раз, проверено.

Все, как Сергей ожидал, пришли к единодушному выводу: надо срочно выбраться в Глазов, чтобы там, на месте, понять, что к чему. Рассудили так: судя по всему, помочь они Трубачу уже не смогут, но вот успеть еще сделать что-то для него — это в их силах и дело их чести и совести.

Но что можно сделать, если человек уже ушел в мир иной? Чем ты ему поможешь? Тут главное — трезво смотреть на вещи. Ведь, если разобраться, мы заботимся о покойных не столько для них самих — им ведь совсем немного надо, — сколько для самих себя, верно? В этом и наша память об ушедших, и наша любовь и благодарность за то, что они были, и наше собственное стремление чувствовать себя людьми…

Так что вопрос был решен без споров и рассуждений. Не сегодня-завтра они сядут в его, Сергея Пастухова, «ниссан-патрол» и рванут в Глазов. Ну конечно, раз город чуть ли не на осадном положении, заявятся они туда не в лоб, не наобум Лазаря, а сообразно с тамошней обстановкой. Не зря же они армейский спецназ, не зря же у них опыт разведки в самой что ни на есть боевой обстановке. Быть такого не может, чтобы они не добились своего, даже если там, на месте, все оцеплено военным охранением.