Сергей Зверев - Пустыня – наш союзник

– Да, скоро нам открыто ехать будет уже нельзя. Еще пара сотен километров – и мы попадем из пустынных районов в населенные.

– Можно снять пулеметы, срезать кронштейны, – предложил Зимин. – Не держать на виду оружие.

– Переодеться в джинсы или вообще в шорты и тапочки, – с улыбкой добавил Белов, но потом стал серьезен, вздохнул и заявил: – Маскировка нужна надежная.

– Например, автобус, – сказал Котов. – Возможно, что нам удастся какое-то время избегать проверок на дорогах. По крайней мере, мы не будем бросаться в глаза своим характерным военным видом. И европейским тоже.

– Может, нам и правда прикинуться журналистами? – предложил Зимин. – Съемочной группой.

– Это будет грубое нарушение международных договоренностей, – сказал командир и покачал головой. – Пресса теоретически неприкасаема, хотя по факту бывает всякое. Прикрываться их статусом – это кощунство. Такой наш поступок осудят даже те, кто лояльно относится к России. Медвежья услуга своей стране. Нет, нужны другие машины. Автобус, большегруз какой-нибудь. А потом уже будем прорываться так, как уж получится, тихо или где шумно. В любом случае у нас есть еще двадцать четыре часа, а потом придется принимать решение.

– Командир, ты вторые сутки без сна, – сказал Белов. – Давай я поведу группу, а ты поспи хоть в кузове. Хватит на химию надеяться.

– Ладно, уломал, – проговорил Котов с усталой улыбкой. – Посмотри по навигатору внимательно подходы и следуй вот в этот квадрат. Тут холмы, между ними хорошо укрытые низины. Вот здесь, в русле высохшей реки, остановимся на ночь. Завтра осмотримся и примем решение. Может, будем двигаться только по ночам.

– Прошу прощения. – Зимин посмотрел на офицеров так, как будто не решался говорить, выдержал паузу и все же продолжил: – А ведь нас в Ракке будут ждать. Мне кажется, глупо надеяться на то, что там не узнали о разгроме гарнизона в Суруме, уничтожении лагеря возле Эль-Тануфа, о гибели Фараха. Ведь у них тоже найдутся люди, которые разбираются в тактике спецназа и понимают, что именно теперь интересует нас.

– Думаю, что так оно и есть, – сказал Котов совершенно спокойно.

– И?.. – Переводчик уставился на командира, явно не понимая причин такого вот равнодушия.

– Что «и»? Они же не знают, что нам это известно.

Зимин вздохнул и промолчал. Машины притормозили, и Белов перебежал в головной пикап. Колонна снова тронулась в путь, затряслась на камнях почти безжизненной сирийской пустыни.

Котов устроился на спальных мешках и, прежде чем закрыть глаза, внимательно посмотрел на молодого лейтенанта.

– О чем задумался, Олег? Тебя что-то волнует?

– Вы не подумайте, Борис Андреевич, что я чистоплюй или… еще что-то.

– Нет, – серьезно ответил командир. – Я думаю, что ты офицер Российской армии, выполняющий свой долг в Сирийской Арабской Республике, куда мы были приглашены для оказания военной помощи легитимным правительством. Я никогда не считал тебя чистоплюем. Неопытность в тебе есть. Сказывается отсутствие военного опыта. Но это все твои недостатки.

– Знаете, мне порой страшно становится от того, что есть мир где-то там, у нас дома, в Питере, в Москве. А есть камни, выжженные беспощадным солнцем, чужие, дурно пахнущие люди с непонятными целями, неадекватные с точки зрения цивилизованного человека. Мы здесь перенимаем их методы и привычки. Скажете, что с волками жить по-волчьи выть?

– Ты о том, что нам приходится убивать пленных?

– И… это тоже.

– Судя по тому, что сейчас у тебя в глазах, ты в глубине души и сам понимаешь, что твои вопросы имеют ответы, только очень уж жестокие. Тебе хочется, чтобы их озвучил я, а не ты сам. Ладно. Я это сделаю. Все то, что сегодня происходит в Сирии, можно называть как угодно. Конфликтом, политическим кризисом. Но, по сути, это гражданская война. Боевики самых разных мастей пытаются вооруженным путем свергнуть действующую власть, которая стала таковой совершенно законным путем, между прочим. Идут бои с применением тяжелых вооружений, бронетанковой техники. Полноценная гражданская война. Да еще и с использованием наемников.

– Война, согласен… – начал было Зимин.

– А на войне есть одно только правило, Олег! – перебил его командир. – Убить врага, выжить самому и выполнить поставленную задачу. Армия всегда подчиняется приказам, иначе она перестает быть собой. В ней служат люди, готовые в любой момент умереть. Хорошими солдатами становятся те люди, которые умеют убивать и не рефлексировать по этому поводу. Работа у нас такая, если ты еще не понял.