Александр Тамоников - Выжженный плацдарм

Все сорок человек полностью экипированы – автоматы, гранаты, ножи, пистолеты Макарова. Но главное – мотивация. У любого бойца имеется свой счет к украинской власти, каждый готов умереть за правое дело. Ведь никто не вышел из строя, когда Нестеренко предложил это сделать!

Прошли бойцы из взвода управления и обеспечения. «Громкое название для кучки бездельников», – беззлобно пошучивали над ними спецназовцы. Сержант Говорун, два сапера – Ребров и Бравый, санинструктор Бекетов с двумя рюкзаками медицинских препаратов и перевязочного материала, связист Ромка Дулин с увесистой «дедовской» радиостанцией в мешке на горбу.

Последним в этой компании шел здоровяк Галанин. Вот ему-то действительно приходилось несладко. Переносной зенитный комплекс «Игла» весил больше десяти килограммов. Но Галанин никогда не жаловался, любил пошучивать: «Подумаешь, всего лишь две пятилитровые канистры с пивом! Я в юности этого добра перетаскал – вам и не мечталось!»

А вот огневой взвод уже начинал отставать.

Приглушенно ругался прапорщик Белоконь:

– Быстрее, оруженосцы хреновы! На вас посмотришь и не скажешь, что вы когда-то были самыми шустрыми сперматозоидами!

Но быстрее ополченцы уже не могли. Первое отделение тащило гранатометы РПГ-7 – сама труба тянет на шесть триста, да по пять выстрелов на каждую – еще десяток килограммов веса. Впрочем, этим еще терпимо. Второе отделение переносило автоматические станковые гранатометы АГС-17, а вот это уже действительно не подарок. Массивные станки, тела гранатометов со множеством выступов и острых граней, плюс гранаты. Все это хозяйство гнуло людей к земле и нещадно тормозило продвижение.

– Товарищ прапорщик, вот какого хрена мы это тащим? – отдуваясь, пробурчал кто-то из бойцов. – На месте не добудем?

– Отставить разговорчики! – прохрипел рослый прапорщик Белоконь. – Добудем или нет, это бабка надвое сказала. А так все с нами, свое, родное.

– Да я такую родню в гробу видал, – заявил боец.

Ночь опустилась на землю. Махровые тучи плыли с севера на юг. Температура опустилась до минус двух, и в воздухе застыла колючая ледяная изморось.

Восемь километров были пройдены. Рота лежала в ивняке. Бойцы приходили в себя после затяжного марша, восстанавливали дыхание.

«Никому не курить! – передавали по цепочке офицеры. – «Противник заметит – кирдык всему делу».

Метрах в пятистах по курсу выплывала из ночной дымки покатая возвышенность, испещренная канавами и кочками. В округе было тихо, только откуда-то с востока доносились звуки отдаленной канонады. Стреляли, похоже, украинцы. Дальнобойная гаубичная артиллерия, стоявшая за Любавино, била по мирным поселкам, контролируемым ополчением.

Горловину западнее двадцать пятого километра в эту ночь ополченцы не перекрывали артиллерийским огнем. Значит, дорога была пуста. Командование ждало, когда спецназ захватит блокпост. Можно представить, как они там, в штабах, вспотели.

Олег лежал за поваленным деревом и смотрел в бинокль. Возвышенность была как на ладони, ее очертания четко прорисовывались даже в ночном мраке. Вот она, высота, господствующая над местностью, с которой хорошо виден блокпост на двадцать пятом километре, дорога и окрестные леса. До трассы от холма не больше километра. На нем выносной пост, спаренная установка ЗУ-23-2, дюжина добровольцев-десантников из аэромобильной бригады. Не факт, что в данный отрезок времени все они сладко спят.

Командир вглядывался в очертания холма. Зенитная установка не просматривалась, но ее спаренные стволы и не обязаны торчать в небо. Привести эту штуку в боевое положение – дело нескольких секунд. Вдобавок наверху что-то шевелилось, значит, укропы никуда не делись. У них постоянная связь с основным блокпостом. Если что-то произойдет, тот мгновенно превратится в ощетинившегося ежа.

Нестеренко лихорадочно работал извилинами. Подходить в лоб – тупо. Если укропы и ждут нападения, то, безусловно, с юга. Атаки с севера не опасаются – там свои. Значит, нужно обойти холм. Необходим еще один энергичный марш-бросок по лесу. Ротный должен идти сам. Он не может доверить столь ответственное дело кому-то еще.

По цепочке лежащих бойцов зашелестел приказ:

– Курбаев, Фендик, Раймер, Щетинкин, Гуревич, Радченко – надеть маскхалаты и к командиру!

Спецназовцы спешили. Ночь только началась, но она не могла продолжаться вечно. Семеро бойцов быстро шли по лесу, обходя высоту с востока. Несколько минут они двигались по глубокому оврагу, тянувшемуся в нужном направлении, и выползли из него у подножия холма.