Леонид Влодавец - Фартовое дело

— Противно? — сказал Юрка. — Значит, ты окончила бы Смольный институт, стала бы баронессой или там графиней, а мой батька должен был батрачить как батрачил? Он тогда мечтал всего-навсего на приказчика в городе выучиться! Я уж и не знаю, что это такое за должность… А после революции он летчиком стал, офицером, можно сказать по-вашему…

— Значит, твой отец летчик? — довольно равнодушно отреагировала Ханнелора. — Офицер… Где же он сейчас?

— На фронте воюет, долбает вас с воздуха! — зло и весело ответил Юрка. — Может, уже и полковник…

— Полковник… — задумчиво рассматривая Юрку, произнесла Ханнелора. — Во время Гражданской войны из России в Германию изредка приезжали беженцы, дети полковников, генералов. Они были плохо одеты, может быть, даже хуже, чем ты сейчас, но они были образованны, знали иностранные языки, они никогда не позволили бы себе сказать при женщине неприличное слово…

— Надоела ты с этими разговорами… — плюнул Юрка. — Все равно мы вас, фашистов, расшибем, и духу вашего вонючего тут не будет. И в Германию придем, разочтемся!

— Да… — приглядываясь к мечущим молнии Юркиным глазам, сказала Ханнелора. — Если вы туда придете…

— Придем! — уверенно сказал Юрка. — Не мы, так другие…

— И вы будете расстреливать немцев, жечь дома, топить детей и насиловать женщин?

— Отплатим, — сказал Юрка, — за все сосчитаемся! Товарища Тельмана из тюрьмы выпустим, других коммунистов. Социал-предателей перевоспитаем, а кого надо, если он и так честный рабочий, — сразу отпустим… А фашистов к стенке всех поголовно.

— За список национал-социалистов голосовало большинство немцев. Гитлера выбрал народ…

— Знаем, — насмешливо заявил Юрка, — голосования всякие буржуйские… Там надули, там подкупили, там запугали… Если б тогда коммунисты с социал-демократами у вас объединились в Народный фронт, как у французов, так и не прошли бы ваши гитлеры…

— Откуда ты это знаешь? — удивилась Ханнелора. — Тебе же тогда трех лет не было?!

— Да это у нас комиссар объяснял, еще в позапрошлом году. Дед Андрей его спросил, когда в Германии пролетариат поднимется, а комиссар сказал, что в настоящее время пролетариат идейно расколот и в значительной степени одурманен демагогией…

— Господи… — воскликнула Ханнелора. — Какая наивность! Пролетарий продает рабочие руки… Слышал такое сочетание слов? Между прочим, вполне марксистское. Продает! Получает деньги, копит их, и главная его цель — получить побольше денег, а вовсе не социализм. Он работает ради того, чтобы суметь открыть собственное дело, вот зачем! А вы, большевики, украли эту мечту, уничтожили ее и заменили какой-то еврейской утопией о коммунистическом рае, где всего у всех будет поровну: у гения и у кретина, у недоразвитого негритоса и у белого европейца…

— Нечего тут агитировать! — сказал Юрка в сердцах. — Вот так небось и своим рабочим мозги забили… Вон Пушкин на четверть негром был, а что же он — недоразвитый? А его прадед вовсе черный, а как прославился! А царь Николашка был немец больше чем наполовину — и дурак!

— О, да ты сведущий человек! — усмехнулась Ханнелора. — Это ты помнишь с четвертого класса? Я смотрю, что ты ненавидишь немцев даже больше, чем следует правоверному марксисту… Так ненавидели немцев лабазники, которые в четырнадцатом году разгромили германское посольство в Петербурге…

— Лабазников и кулаков мы уж давно ликвидировали… — сказал Юрка. — А коммунистов немецких я как братьев люблю!

— Ну хорошо, значит, всех немцев, кроме коммунистов, ты решил истребить?

— Почему? — возмутился Юрка. — Ты не передергивай! Фашистов! Фашистов истребить надо. Что от вас, польза нам какая-то была?!

— Если строго говорить, была России от немцев польза. Кто первым из русских обошел вокруг света? Крузенштерн! Кто открыл Антарктиду? Беллингсгаузен! Кто исследовал моря в тех местах, где проходит ваш знаменитый Севморпуть? Литке и Врангель! Кто написал самые известные комедии восемнадцатого века в России? Фон Визин! Кто построил укрепления Севастополя в Крымскую кампанию? Тотлебен! Кто был одним из героев тысяча восемьсот двенадцатого года? Фигнер! Кто сменил Кутузова в тысяча восемьсот тринадцатом году? Витгенштейн! Кто, наконец, был руководителем челюскинцев? Шмидт! Кто поднял в пятом году бунт в Севастополе? Другой Шмидт! Кто написал «Последний день Помпеи»? Карл Брюллов! — Ханнелора сыпала немецкими фамилиями, как из дырявого мешка. Юрка даже опешил.