Виталий Зорин - Карантин

– Останови, – сказал Никита, когда пикап выехал к мосту через речку.

Игорь осекся на полуслове, затормозил и недоуменно уставился на попутчика.

– Я здесь выйду, – ответил Никита на немой вопрос.

– Зачем?

Никита тяжело вздохнул.

– Дам тебе два хороших совета и буду рад, если ты им последуешь. Для твоего же блага. Первый – не ходи в милицию и не расспрашивай, что сталось с тем сумасшедшим, которого подвозил две недели назад.

Исчезнешь без следа, как и он. И второй совет – забудь обо мне. А встретишь где случайно – не узнавай.

Не было меня в твоей жизни – и все. Кто бы тебя ни спрашивал.

– Ты что, банк ограбил? – осторожно попробовал пошутить Игорь.

– Хуже, – не принял шутки Никита и строго посмотрел в лицо Игорю. – Знаю я кое-что такое, из-за чего на меня не сегодня завтра могут открыть охоту по всей России. Заодно всех, с кем я по пути встречался, «охотники» будут отстреливать без тени сомнения.

Так сказать, в качестве превентивной меры – они и гадать не будут, знаешь ли ты или не знаешь то, что я знаю. Понятно?

Игорь растерянно кивнул.

– Прощай. – Никита пожал ему руку. – Спасибо, что в степи подобрал.

– Погоди… – не отпустил руку Никиты Игорь. Он внимательно смотрел в глаза Никиты, и от растерянности в его взгляде не осталось и следа. Лицо было серьезным и решительным, словно лет на двадцать помолодевшим. Будто вернулась его суровая военная юность. – Я, конечно, на гражданке маленько распустился, но кое-что во мне еще осталось… Помню…

Если бы ребята в Афгане только из-за меня в рейд не пошли, хана бы мне была. Так что ты мой пустой треп по дороге в расчет не бери. Потрохами чувствую, нормальный ты человек, наш. Будет очень туго – найди меня. Домик мой на окраине здесь каждая собака знает – Тимирязева, три. Игоря Антипова спросишь…

– Спасибо, – грустно улыбнулся Никита. – Прощай.

Он выбрался из машины, не забыв прихватить недопитую бутылку с водой, и сбежал по откосу под мост.

– Счастливо! – донеслось ему в спину, затем пикапчик проурчал по плитам бетонного моста, и все стихло.

Никита огляделся. Верил он в искренность своего случайного спасителя, но береженого и бог бережет.

Сейчас единственным его желанием было часика два-три поспать – шутка ли, сутки на ногах, да еще со столь изнурительными приключениями. Идти в город и искать там гостиницу – глупее варианта не придумаешь. Впрочем, как и оставаться здесь, под мостом.

Берег на этой стороне Бурунки был обрывистый, и ничего здесь не росло – не то что на противоположном берегу, густо заросшим камышом и кустарником.

В то, что его будут искать, Полынов не верил – собственными глазами видел, что представляют из себя останки его товарищей. Армия есть армия, и вряд ли кому в голову придет составлять из кровавых кусков тела – разделят на равные кучки по количеству погибших людей, запаяют в цинковые гробы и отправят по месту жительства. И все же элементарную предосторожность следовало соблюсти, к тому же отдохнуть на голой земле под мостом вряд ли получится – машины будут мешать своим гулом.

Переходить речку вброд Никите не пришлось – он легко пересек ее, прыгая с валуна на валун. В засуху Бурунка сильно обмелела, и валуны торчали над ее поверхностью не меньше, чем на метр. Сейчас вода текла спокойно, лишь кое-где журча на перекатах, но, вероятно, весной, в половодье, бурлила и клекотала на валунах, за что речка и получила свое название.

На другом берегу Никита чуть подзадержался. Забравшись в камыши, снял куртку, аккуратно спорол шевроны и сжег их, сбросив затем пепел в реку. Теперь он спокойно мог выдавать себя за отставного офицера любого рода войск, уволенного в запас по сокращению армии. Легенду, каким образом и зачем он оказался в Каменке, можно придумать потом. В соответствии с ситуацией.

Пройдя с полкилометра вниз по течению Бурунки, Полынов забрался в густые заросли боярышника и, присев, осмотрелся. Лучшего места для «лежки» не придумаешь. Кустарник дальше двух метров не просматривался, к тому же камуфлированная форма по своей расцветке сливалась с окружающей растительностью, и обнаружить здесь Никиту можно было, лишь подойдя вплотную, если не наступив. Но и подойти без треска сучьев сюда невозможно. Впрочем, искать Полынова по идее пока никто не должен, и наткнуться на него мог разве что какой-нибудь бомж. Хотя откуда здесь бомжам взяться? Чай, не сытая Москва, где они все пригородные лесочки оккупировали, спят чуть ли не под каждым кустом. Здесь периферия, не самое сладкое место для нищих – поспать места вволю, зато жрать нечего, никто не подает.