Андрей Воронин - Слепой стреляет без промаха

– Бог, если ты существуешь…

И вот это «если ты существуешь» было, наверное, основной частью его души, без которой Сиверова как личности не существовало бы.

Он забросил сумку на плечо и вышел в погруженный во тьму двор. Двери спасательного эллинга оказались открытыми. Одна выходила на сторону, обращенную к пансионату, вторая – к дощатому настилу, на котором стояли столик и два стула. Лодка, выкрашенная словно бордюр военной части перед приездом генерала, отливала лаком в глубине эллинга. На ее корме повис какой-то совсем немыслимый флаг.

Глеб зашел в эллинг, приподнял полотнище флага двумя пальцами за край и изумился. Пиратский! Точно такой же, как его рисуют на иллюстрациях приключенческих романов: скрещенные кости и череп.

– Ты что, решил флибустьером заделаться? – спросил он спасателя.

Тот криво улыбнулся, продолжая ковыряться во внутренностях мотора длинной отверткой. Он никак не мог попасть в прорезь регулировочного винта, расположенного под цилиндром.

– Что, не нравится?

– Да нет, каждый плавает под таким флагом, который ему нравится.

– А мне нравится этот. К тому же мы решили с тобой совершить этой ночью прогулку, за которую нас, если поймают, по головке не погладят.

– Но и сажать нас за нее не посадят – не те времена, – Глеб присел на край лодки и похлопал ладонью по дюралевой обшивке носа.

– Я с этим флагом только по ночам плаваю. А днем у меня, как и положено, российский.

– А абхазский флаг ты не хотел бы повесить?

– Один черт, ночью его не видно. Так что не поможет. И если нас с тобой примут за грузинский десант… – мужчина рассмеялся.

– А что, там до сих пор так напряженно?

– Да нет, война в общем-то замерла, но отучить людей убивать друг друга очень трудно. И поэтому до сих пор оружие из рук никто не выпускает. Так что не удивляйся, приятель, теперь на тебя там будут смотреть немного настороженно.

– А я и не собираюсь попадаться на глаза. Так ты что, один здесь на весь пансионат?

– Вроде бы так, – пожал плечами мужчина. – Да ты не сиди.

Он откинул брезентовый полог, под которым стоял ящик с наклеенными на нем этикетками томатного сока. В нем ровными рядами лежали одинаковые, словно сошедшие с конвейера, рыбьи тушки, вполне аппетитно пахнущие и отливающие золотом.

– Бери, бери, угощайся. Если хочешь, в сумке еще буханка хлеба лежит.

Глеб уселся на носу лодки и принялся чистить рыбу.

«Странная вещь, – подумал Сиверов, – когда слышишь запах рыбы, но не видишь ее саму, она кажется тебе несъедобной. А потом, стоит распробовать, и уже невозможно остановиться, начинаешь жевать, словно семечки, одну за другой».

Мужчина без предупреждения потушил свет в эллинге и распахнул главные ворота. Лодка стояла на рельсовой тележке, словно космический корабль, готовый к запуску.

– Садись, сейчас мы с тобой совершим маленький круиз.

Спасатель с не правдоподобной для его комплекции ловкостью перескочил через борт лодки, придержавшись за него лишь рукой, и принялся распутывать канат, державший тележку на привязи. Легонько скрипнули колеса, а затем лодка вместе с тележкой понеслась по аппарелям к морю. Это было и впрямь захватывающее ощущение. Пиратский флажок на корме затрепетал под ветром, нос лодки, зашитый дюралем, вонзился в набежавшую волну. Глеба обдало брызгами. Но он даже не присел, а стоял, держась руками за ветровое стекло.

Спасатель дернул за тросик, мотор взревел, и лодка, сперва тяжело, а затем перейдя на глиссирование, легко заскользила по изломанной волнами поверхности воды. Прилагая немалые усилия, спасателю удавалось удерживать штурвал в руках.

Лодка, круто накренясь, уходила к еле различимому в темноте мысу.

– Далеко до Абхазии? – беззаботно поинтересовался Глеб.

– Да вот этот мыс минуем, да еще следующий. А там, если повезет, будет и Абхазия. Но только смотри, мы пойдем открытым морем, так до Пицунды ближе. Тебе к какой ее стороне нужно: той, что ближе к Гаграм или к Сухуми?

– А мне все равно, – глядя в размытую линию горизонта, ответил Глеб.

– Так ты что, сам не знаешь, куда едешь?

– Да нужно мне одного дружка увидеть, не знаю, жив он сейчас или нет.

Глеб почувствовал, как плещется вода на дне лодки, ощутил, как промокают его кроссовки.

– Да, сейчас в Абхазии многих можно не отыскать, – задумчиво проговорил спасатель. – Он грузин или абхаз?

– Русский, – безотносительно кого-либо сказал Глеб. – А что, сейчас прожекторами не светят?