Виктория Дьякова - «Тигр» охотится ночью

– Вообще-то на людей только стареющие тигры нападают, – с видом знатока изрек Джонс. – Те, у которых сил уже не хватает антилопу, например, догнать. Или же если из-за войны вся прочая живность с их территории сбежала. Сами-то тигры место жительства редко меняют, как я вычитал. Занял ареал, и все: никуда с него не уходит.

– Лучше бы ты что-нибудь утешительное вычитал, – усмехнулся Том, закуривая очередную сигарету.

– Нет, кэп, наоборот, я из того справочника узнал, что никто из людей после схватки с тигром не выживает. У всех начинается этот… как его… токсический шок, кажется. Док, я правильно диагноз назвал? – спросил Джонс у Натальи.

– Правильно, – подтвердила она, наблюдая за капельницей. – Стивен, глюкоза прошла?

– Так точно, мэм.

– Включайте кровезаменитель.

– Слушаюсь, мэм.

– Если эвакуатор задержится, у нашего Персийна тоже, боюсь, не останется ни одного шанса, – повернулась Наталья к сидевшим у костра мужчинам. – Счет идет на часы.

– А если выкрутится – «Счастливчиком» прозовем, – оптимистично произнес Джонс. – Я, кстати, давно задавался вопросом: почему мы «Тигриной стаей» называемся и изображение тигра на шляпах носим, а самого тигра ни разу в глаза не видели? Зоопарк не в счет, я имею в виду именно эти края, куда нас война занесла…

– Вот и накликал своими вопросами, – укорил его Тоберман. – Посмотрел теперь, что бывает после встречи с вьетнамским тигром?

– Да лучше бы никогда и не видеть.

– То-то и оно…

– Все, хватит тут сидеть и байки травить, – поднялся капитан. – Мешаем доку работать. Лучше давайте займемся поисками места, где вертолет принимать будем.

– После кровезаменителя снова глюкоза, Стивен, – напомнила Наталья санитару. – Еще пятьдесят миллилитров.

– Есть, мэм. Только у нас всего сто осталось.

– Вот пятьдесят и используйте. Не тот случай, чтобы экономить.

– Сэр, – сказал Тоберман капитану, водя фонариком по карте, – недалеко от нашего лагеря есть аэродром, построенный еще французами. – Он передал карту Роджерсу. – Заброшенный, разумеется.

– Вижу. Как только чуть рассветет, надо будет обследовать его.

– Понял, сэр.

Всю ночь состояние раненого оставалось стабильно тяжелым. Едва верхушки деревьев посерели, проступив смутными контурами на фоне желтоватого неба, небольшой отряд во главе с лейтенантом Тоберманом выдвинулся на обследование заброшенной взлетной полосы.

– Что там с вертолетом, Уайли? – спросил Роджерс радиста. – Запросите.

– Слушаюсь, сэр. – Спустя несколько минут радист доложил: – Вылетают, сэр. Будут через полчаса. Максимум через сорок минут.

– Скажите им, что у нас еще вертолетчик Филдс и несколько ребят, которым уже ничем не поможешь. В том числе сержант Гриффитс.

– Уже сказал, сэр. Они недовольны.

– Ничего, потерпят.

Вскоре из разведки вернулась группа Тобермана.

– Аэродром расположен недалеко от реки, сэр, – приступил к докладу лейтенант. – Там рядом раньше была деревня, но теперь от нее осталось только пепелище. Вот как раз между этим пепелищем и нашим лагерем аэродром и находится. Страшно зарос, конечно, кругом пни торчат, деревья вокруг стоят стеной…

– Вертолет сесть сможет? – перебил его словопоток Роджерс.

– Думаю, да.

– Уайли, передайте координаты аэродрома пилотам. Мы тоже выдвигаемся туда. Док, как раненый?

– По-прежнему, кэп. Мы со Стивеном прилагаем все усилия, но интоксикация нарастает. Наших средств недостаточно, требуется более мощная терапия.

– Понятно. Джонс, – подозвал Роджерс чернокожего солдата, – возьмите раненого под охрану. Мало ли что. Гуки, сами знаете, не дремлют.

– Есть, сэр.

– Скрыпник, Коннорс, пойдете впереди, проводниками. Нюхать землю, слушать каждый шорох. Не забывайте, что мы находимся в зоне Птицы – на территории, полностью контролируемой ВК. Враг может таиться на каждом шагу.

– Есть, сэр.

– Основная группа – в шести ярдах за проводниками. Группа с раненым, радисты и док – при мне, в центре колонны. Всем все ясно?

– Так точно, сэр.

– Тогда пять минут на сборы и – выдвигаемся.

– Вертолет вылетел, сэр, – доложил Уайли.

– Отлично.

Две с половиной мили, отделявшие место стоянки от заброшенного аэродрома, преодолевали, как показалось Наталье, целую вечность. Раненого несли санитары. При каждом неровном шаге носилки вздрагивали, и он стонал. В сознание ни разу пока так и не пришел.

Вокруг царила тишина, но напряжение от незримого присутствия гуков не покидало никого ни на секунду. На подходе к месту назначения почувствовали запах сгоревшего дерева, смешанный с вонью паленых волос и мяса. Ветер принес эти «ароматы» с запада, где накануне американской артиллерией была проведена массированная бомбардировка. Наталья закашлялась, ее глаза заслезились. Она споткнулась о торчавшую из земли корягу и чуть не упала.