Виктория Дьякова - «Тигр» охотится ночью

– В сторону! – крикнул ему Том, не оборачиваясь.

В этот момент снова раздался треск сучьев, и огромная кошка выпрыгнула из кустов, на лету вцепившись когтями в спину Персийна. Тот завопил, неестественно выгнулся и выронил винтовку из рук.

– Том, стреляй! – в ужасе крикнула Наталья.

– Сэр, я сейчас сниму его! – На шум примчался сержант Коэн с пулеметом.

– Отставить! – огрызнулся Роджерс. – Персийна можешь зацепить ненароком.

– А, черт! Верно, – сник тот.

Тигр и Персийн переплелись тем временем столь плотно, что, к отчаянию Коэна, превратились в один сплошной клубок. Огромная кошка ухватила рядового челюстями, попутно опустив одну лапу ему на руку, а другою впившись в его левое плечо. Сопротивляясь изо всех сил, Персийн старался устоять на ногах, но тигр все-таки придавил его к земле и начал терзать прямо у всех на глазах.

– Боже, он же сожрет его заживо! – Наталья в страхе закрыла глаза руками. – Да сделай же что-нибудь, Том!

– Бей его в морду, слышишь?! – крикнул Роджерс Персийну.

Сколь бы невероятным это ни показалось, но в отчаянной борьбе за жизнь солдат услышал его и, сжав свободную руку в кулак, изо всех сил съездил им тигру по морде. Видимо, удар оказался настолько неожиданным и болезненным, что зверь невольно разжал челюсти и метнулся обратно в кусты.

– Огонь! – сразу скомандовал Роджерс.

Несколько прибежавших на помощь солдат и пулеметчик Коэн открыли стрельбу одновременно.

– Не цельтесь в зверя! Стреляйте поверху! – кричал Роджерс. – Просто пугайте!

Грохот выстрелов подействовал: тигр злобно рыкнул на прощание и исчез в темноте.

Все произошло в считанные секунды, но Наталье показалось, что время тянулось нестерпимо долго. Когда пальба стихла, несколько мгновений все молчали, отходя от шока. Персийн лежал на том же месте, где его оставил тигр, стонал и дергал ногами. Наталья опомнилась первой. Схватив медицинскую сумку, подбежала к Персийну, упала подле него на колени, осторожно приподняла его голову.

– Тихо, тихо, не волнуйся, все закончилось, сейчас перевяжу, и боль утихнет, – приговаривала она почти по-матерински.

– Ну, как он? – подошел Роджерс. – Живой?

– Живой. Но насколько серьезны ранения, пока сказать трудно.

– Тоберман! Занять круговую оборону! – приказал Том лейтенанту. – Зверь-то вряд ли вернется, а вот внимание ВК мы своей стрельбой могли привлечь запросто. Сейчас наверняка подтянутся на всю эту катавасию, как шакалы на падаль.

– Слушаюсь, сэр.

– Давай помогу перевернуть его, – Том тоже склонился над раненым.

– Клайд, что вы стоите?! – сердито окликнула Наталья санитара, застывшего как изваяние неподалеку. Видимо, все еще не мог отойти от испуга. – Капитан за вас должен работать?

– Позвольте мне, сэр, – мгновенно придя в себя, подскочил к ним Стивен.

– Ничего, Клайд, мне не впервой, – успокоил его Роджерс.

– Стивен, снимите с Персийна обмундирование и принесите фонарь, – приказала Наталья. – Света костра мне будет маловато.

Когда ее поручения были исполнены, она осмотрела раненого. Картина оказалась ужасающей: разодранная в нескольких местах плоть, глубокие борозды от когтей и почти полностью откушенный бицепс. «Пожалуй, тигр может нанести ущерб здоровью похлеще, чем даже ВК», – подумала Наталья. Вслух же объявила:

– Сильный болевой и психический шок, большая кровопотеря, состояние очень тяжелое. Стивен, приготовьте морфин. Нам надо срочно снять шок, чтобы раненый немого расслабился.

– Готово, мэм!

– Хорошо. – Она сделала Персийну укол. – Теперь нужно перетянуть главную рану, чтобы остановить кровь. Одного перевязочного пакета, боюсь, не хватит, так что давайте сразу два, Стивен.

– Держите, мэм.

– Стивен, дайте мне еще один перевязочный пакет, – попросила Наталья, наложив тугую повязку на место бывшего бицепса, – я забинтую пациенту голову.

– А голову-то зачем?! – воскликнули Стивен и Роджерс почти одновременно.

– Временно зафиксирую ее у здорового плеча. Чтобы не увидел, когда очнется, то, которое сильно пострадало, – терпеливо объяснила она. – Персийн может испугаться, а это, в свою очередь, усугубит его и без того серьезное положение. – И добавила: – Мадам Мари всегда так делала, когда немецкие танкисты получали сильные ожоги. Чтобы они не видели, до какой степени покалечены, чтобы излишний стресс не мешал их выздоровлению. Сейчас у нас почти такой же случай.

– Делай, как знаешь, док, – пожал плечами Том. – Я верю тебе. А мадам Мари тем более.