Виктория Дьякова - «Тигр» охотится ночью

– Но объяснять это вьетконговцам бесполезно. – Том прикурил от костра сигарету. – Ты же видела, они здесь все абсолютно невменяемые. Хотя если постараться… – задумчиво проговорил он. – Да, согласен, головы их уже забиты всякой дребеденью, нас дико боятся, ни одному нашему слову не верят. Но ведь когда поглядят хотя бы на то, что мы едим, как время проводим, как смеемся между собой, может, какой-нибудь винтик у них в мозгах и повернется. И со временем вся советская пропаганда полетит к черту. Настоящих убежденных коммунистов здесь мало, подавляющее большинство – темные и запуганные властью люди. Глядя на них, я иногда думаю: интересно, чем они живут? Любят ли своих близких и друзей или только Хо Ши Мина? Непонятны мне пока эти азиаты. Ты заметила, что они никогда не улыбаются? Вот так, как мы, – широко, спонтанно, иногда вообще без повода…

– Везучий ты, Том. – Наталья положила руку ему на плечо, он повернулся и поцеловал ее. – А мне вот они слишком хорошо понятны. Я сама целых тридцать лет жила точно так же, как они сейчас. И иногда мне становится их жалко. Но когда я вижу, как маленькие черноволосые женщины с кулаками набрасываются на американцев и кричат им в лицо: «Оккупант! Убирайся, оккупант!», то они сразу напоминают мне выпущенных из ада бесенят, одержимых разрушительной энергией зла. Так и хочется сказать им: очнитесь, хватайте детей и бегите на юг, к французам! Или – к американцам. Главное, бегите немедля, прямо сейчас, иначе потом – если мы проиграем эту войну – вас уже не выпустят! Никогда и никуда не выпустят. И вы так и сдохнете на своих рисовых полях в своих рваных старых платьях лет в тридцать, а то и раньше! У французов пусть в прислугах ходить будете, зато лет до семидесяти проживете. Но какое там! Им уже внушили лозунг: «Мы – не рабы, рабы – не мы». Боже, как мне все это знакомо! – от воспоминаний о прошлом Наталья даже вздрогнула. После паузы заговорила о другом: – Всякий раз, когда во время войны я встречалась с мадам Мари, она предлагала мне уехать вместе с ней в Германию. А я не то чтобы боялась… Нет, боялась, конечно, но не Гитлера: по мне, так СС лучше, чем НКВД. Я за сестру боялась. Мы же с ней в разных местах воевали, а встретиться все никак не удавалось. Бежать же надо было только вместе. Иначе, я знала, ее заживо из-за меня сгноят. А в том, что бежать из коммунистического рая нужно, я тогда уже не сомневалась. Поняла в тот самый момент, когда впервые сына мадам Мари увидела, как только первыми фразами с ним обменялась, как только в глаза его заглянула… Он со своей частью вошел в деревню, где я тогда жила, и я, познакомившись с ним, сразу поняла: хочу туда, где живет он. Но… не случилось. – Она опустила голову, голос зазвучал глуше: – Я говорила тебе, он погиб в сорок третьем…

Том обнял ее и поспешил сменить тему:

– Местные вожди, я заметил, не бедствуют, живут на широкую ногу. А бедноте внушают, что живут одинаково со всеми.

– Наши тоже не бедствовали. – Наталья «раскусила» уловку Тома, но виду не подала, поддержала разговор. – Фру рассказывала, что в блокаду ленинградские партийцы не знали, куда еду девать, она у них протухала. И еще они кинофильмы в бункерах смотрели, когда простой народ дох на улицах подобно собакам бродячим. Шел человек, упал без сил, замерз, и его тут же на мясо порезали. Может, живого еще… А теперь они помалкивают обо всем этом: о мародерстве, грабежах да убийствах. Фильмы советские посмотришь – плакать хочется от умиления. А разве так все было? Нет, конечно. Вранье одно кругом. И до сих пор вранье, о какой бы «оттепели» они там ни вещали.

– Нэт, забудь об этом, – притянул ее Том к себе. – Все позади, все прошло, теперь я всегда буду рядом. Ты только…

Договорить он не успел: рядом послышался устрашающий треск сучьев и оглушительный звериный рык.

– Кто там?! – Наталья вскочила и испуганно уставилась на густой кустарник, из которого раздались эти страшные звуки.

– Кажется, я догадываюсь. Похоже, царь местных зверей к нам на огонек пожаловал. – Том схватил винтовку и направил ее ствол на кусты. – Может, догадается уйти подобру-поздорову?

– Это… лев?! – спросила Наталья, перейдя от страха на шепот.

– Тигр. – Мускулы на лице Тома напряглись. Натали казалось, что она слышит даже стук его сердца. – Отойди, – негромко сказал он, не сводя глаз с кустов. – Тихо, но как можно дальше. Спрячься за каким-нибудь деревом. Он может прыгнуть в любой момент…

– Сэр! – Слегка пригибаясь, как под обстрелом, к капитану подбежал рядовой Персийн, тоже с винтовкой в руках.