Анатолий Мусатов - Русская сага

– Вряд ли нам сегодня удастся пройти еще хоть пару километров. Ураган сейчас нас накроет…

– Что будет с грузом и архивом? Его полностью промочит! – наклонившись, крикнул Федор Иванович штабс-капитану.

– Не беспокойтесь… – Уваров одной рукой придерживал фуражку, другой натягивал повод, успокаивая нервно пританцовывающего под ним коня. – Весь груз упакован в мешки из крафт-бумаги. Она полностью водонепроницаема… Мы предусматривали…

Ротмистр не расслышал последние слова Уварова, но все равно успокоено кивнул головой.

Шквал налетел стремительно и внезапно. Черный полог неба быстро погасил остатки дневного света. Сгущавшаяся тьма сделала неразличимым пространство на расстоянии нескольких десятков метров. Все заревело вокруг. Бешеные порывы ураганного ветра сдирали все, что только можно было сорвать. Казацкие картузы летели как выпущенные из пращи. Из-за пронзительно-свистящего воя, глушащего любые попытки докричаться до соседа, колонна разбилась на отдельные кучки людей. Спешившиеся казаки сбивались в круг по нескольку человек вокруг своих лошадей. Все застыли в предчувствии первого удара.

Но каким бы ни были предчувствия людей, они обманулись в ожидаемом проявлении. Сначала первые из них, кто находился ближе к надвигающейся черной стене из воды и молний, были атакованы плотным валом бегущих бесчисленных стай грызунов, насекомых, ящериц и другой степной живности. Полностью игнорируя людей, они мчались через их ряды и только явственно слышный шорох, несмотря на ужасающий грохот и свист ураганного ветра, отмечал их стремительный бег.

И все же эти спасающиеся комочки живой плоти были не так проворны. Зазмеившиеся пенными головами между кочек хлынули потоки грязной смеси из воды, стеблей трав и мусора. И через мгновение всех людей захлестнул накативший вал шипящей воды. Она мгновенно поднялась до голенищ, обкатывая их пенными бурунами.

Люди стояли и смотрели, как в версте от них поднявшаяся в небо отливающая глянцем черная стена поглощала все видимое пространство. Колобов, до сих пор не решался побеспокоить ротмистра, сидевшего на лошади с озлобленно-мрачным выражением лица. Все же, что-то обдумав, тронул своего коня:

– Ваше высокоблагородь, разрешите обратиться…

Федор Иванович повернулся к нему:

– Что тебе, Колобов?

– Гроза знатная будет, – повысил голос денщик. – Одним ливнем дело не обойдется. Град идет, не приведи Господь! Может сильно побить людей и лошадей.

– Что предлагаешь? – прокричал ротмистр.

– Пологи повязать из рубах и исподнего. У казаков в переметах все есть для этого.

Ротмистр понял все сразу. Отослав Колобова в голову колонны с распоряжением приготовиться, он подозвал к себе подъесаула:

– Семен Владимирович, распорядитесь развязать матросам руки. Пусть из своих тряпок навяжут пологи и прикроются… Иначе после града они ни на что не будут годны. По сотням передать, – беречь лошадей. Посадить их на хвосты и накрыть головы. Казакам оставаться при них…

– Хорошо, Федор Иванович, мигом сделаю.

Подъесаул бросил коня в галоп и через минуту по всем телегам проехались казаки, шашками разрезая путы на руках моряков. Выслушав их, моряки, не мешкая, принялись снимать с себя клеши и тельняшки, вытаскивая их из-под обвязанных вокруг торсов веревок. Привычные к вязанию узлов, матросские руки быстро навязали просторные полотнища. Усевшись на корточки, они натянули поверх голов пестрые пологи. Обе сотни, спешившись, проделывали то же самое со своим тряпьем. Они сажали коней на крупы. Став перед их мордами, натягивали связанные из белья и рубах полотна. Лошади смирно терпели непонятную для них процедуру. Словно чувствуя приближающуюся беду, они покорно позволяли людям проделывать с ними эти действия.

Ветер вдруг стих. Люди услышали нараставший с каждым мгновение мерный гул, будто на них неслись неисчислимые, но невидимые табуны лошадей. Земля гудела и вибрировала. Непрерывные раскаты грома сотрясали воздух. Но они не вызывали такое чувство ужаса, как надвигающийся мощный, раскачивающий землю, гул. Ротмистр обреченно подумал, что даже сама природа восстала против них, посылая господню кару, чтобы побить их, стереть с лица земли, как лишних, отслуживших свое, существ.

Большинство казаков, обратив лицо к мчащейся на них погибели, крестились, шепча молитвы. Они все понимали, что их усилия спастись безмерно малы и ничтожны, чтобы без помощи Всевышнего, выжить в этом круге ада. Казаки знали, что Ад есть, но, видя его воочию, ощущая на себе всю его ярость, надежда спастись гасла в самых отважных сердцах…