Сергей Зверев - Час гладиатора

Тот был напряжен и мрачен. Да и сам начальник КОПОСа не испытывал радости по поводу приезда первых постояльцев. Все они, как доложил Самур, махровые рецидивисты, многие из них сидят за убийство.

Какой объект он получил под свое начало, Геннадий Ипполитович узнал после вступления в должность: полигон для отработки приемов рукопашного боя на куклах. Куклы – это заключенные из тюрем, на которых боевики из Нацгвардии совершенствуют технику рукопашного боя. Боец Нацгвардии в драке может убить куклу и не несет за это никакой ответственности. А что, если кукла убьет гвардейца? Эта мысль пробила сознание Геннадия Ипполитовича словно током. Кто за это несет ответственность? Я, что ли? Надо бы спросить об этом Самура.

Кстати, о Самуре. Кадр еще тот: внешне похож на уголовника, медлительный, угловатый, блатной жаргон и взгляд, парализующий, как у удава. Бугай, когда представлял его Геннадию Ипполитовичу, прорычал: «Мой лучший кадр. Отрываю от сердца». Деловой, внешне делает все вроде медленно, но четко. Людьми командует превосходно, даже охранники, эти суровые волкодавы, его боятся.

Хлопнула дверь, в кабинет не спеша вошел Самур.

– Привезли. Идем принимать материал, – объявил новый зам начальника объекта, откидывая на спину капюшон армейского балахона.

– Пошлите, – буркнул Геннадий Ипполитович, зябко поежившись перед выходом наружу.

Два автозака стояли задом друг к другу в окружении полудюжины автоматчиков и кинолога с двумя овчарками. Серую пелену дождя пробивали два мощных прожектора, освещая пятачок перед автозаками.

Зэки выпрыгивали из машин на землю и неизменно падали, так как руки у них были за спиной в наручниках. Четверо конвойных сопровождения пинками поднимали их и ставили в строй. «Вставай, падаль, чего развалился, как на пляже», – подбадривал их один из конвойных. Зэки молчали, послушно выполняя команды. Вскоре небольшая шеренга из прибывших заключенных была построена. Девять человек.

Геннадий Ипполитович стал рассматривать «материал». Из-за плохой видимости все они казались ему одинаковыми: в черных робах, худые, какие-то безликие, движения резкие и механические. «Точно, как куклы», – промелькнуло в голове Геннадия Ипполитовича.

Самур вышел вперед в свет прожектора, обернулся, позвал Сухарева: «Товарищ подполковник, подойдите ко мне». Геннадий Ипполитович неохотно вышел на яркий свет, встал рядом.

– Граждане заключенные, – неожиданно зычным голосом начал Самур свой инструктаж, – вы прибыли на особо режимный объект КОПОС. Это не тюрьма и не СИЗО. Здесь совсем другие правила. Забудьте о законах и правах человека. Их здесь нет. У вас только одна обязанность – драться на арене, когда мы вам прикажем. У вас будет усиленный паек, такой же, как у служебных собак, – Самур показал рукой на ощерившихся овчарок. – Здесь для вас только два хозяина: начальник объекта подполковник Сухарев, – Самур показал рукой на Геннадия Ипполитовича, – и я, майор Самур, погоняло Самур. Мы – высшая власть, боги, которые решают вашу судьбу. Все жалобы и предложения будете направлять только нам.

О правилах поведения. За любое пререкание с сотрудником объекта, даже с солдатом охраны, за малейшее неподчинение – лишение пайка на сутки. Попытка побега – расстрел на месте. Оказание сопротивления любому сотруднику объекта – расстрел без суда и следствия. И усеките: вы не люди. Вы – мразь! Спасти вас может только примерное исполнение наших приказов и фортуна. Вопросы?

– Когда хавать дадите, начальник? – выкрикнул один из зэков, – пупок уже к позвоночнику прилип.

– Вас сейчас разместят по комфортным хатам, – Самур слегка усмехнулся, – и дадут пайки. Увести! – приказал он командиру охраны.

Кукол увели в тюремный блок, бывший свинарник, автозаки уехали, Геннадий Ипполитович со своими подчиненными вернулся в свой кабинет, достал из сейфа бутылку водки.

– О, шеф, весьма кстати! – удовлетворенно воскликнул Самур. Разлили по стопкам, выпили.

– Через неделю приедут гвардейцы, – сообщил Геннадий Ипполитович, закуривая, – начнутся… тренировки. Надо бы поставить в спортзале дополнительное освещение.

– Федорыч, купи хорошую видеокамеру! – приказал Самур Косоротову.

– Зачем? – удивился Геннадий Ипполитович.

– Все бои будут записываться, – Самур смачно хрустнул соленым огурцом, – в методических целях.

– Ахмед Исмаилович, – Геннадий Ипполитович выпустил вверх струйку дыма, повернулся к Самуру, – а как вообще эти зэки согласились на такие условия?