Александр Тамоников - Палач из Галиции

– Товарищ майор в отъезде, – порадовала его Савицкая. – Успел за утро побывать на подстанции и мукомольном комбинате, где решал вопросы усиления охраны, вернулся на пять минут и убыл в райком. Там проходит собрание по выдвижению нового актива.

«Очередные смертники», – подумал Алексей.

– Рыков?

– Взял взвод солдат и на двух грузовиках убыл в село Маличи под Жлотовым. Поступил сигнал, что там ночью разграбили и сожгли зернохранилище. Местные видели, как бандиты скрывались в лесу.

– Хорошо. Я просил, чтобы в мой кабинет доставили все, что осталось от немецких и польских архивов по делам УПА и ОУН. Это сделано?

– Так точно, товарищ капитан, еще вчера. Документы у вас на столе. – Женщина сглотнула.

Офицер СМЕРШа сегодня не был расположен шутить, и у нее пропала охота строить ему глазки.

– Спасибо, Ирина Владимировна. Появится Рыков, пусть зайдет.

Он прокуривал свою неуютную комнату, заваленную бумагами, перебирал пожелтевшие, местами вспученные и обгоревшие папки. Капитан все четче осознавал, что у него нет никакого желания тонуть в этом море макулатуры. Отчеты руководителей айнзатцкоманд, сухие строчки о количестве ликвидированных людей – столько-то евреев, поляков, цыган, пленных советских партизан.

Рапорт командира зондеркоманды «А» от 4 июня 1944 года, как раз перед приходом советских войск, о полном уничтожении населенных пунктов Глодень, Кляев, Рахановичи, жители которых подозревались в сотрудничестве с бандитами Ковпака. Вот отчет Дмитро Бердника, заместителя командира вспомогательного полицейского батальона. В Тусковец из Збровичей направлены 254 человека для отправки на работы в Германию. Рапорт того же Бердника, датированный следующим днем. 120 человек угодили в концентрационный лагерь Аушвиц.

В кабинет без стука ворвался злой и всклокоченный Рыков.

– Хотели увидеть меня, Алексей? Не могу сообщить ничего радостного. Бандиты сожгли зернохранилище в Маличах, вывезли муку на трех телегах. Их было полторы дюжины. Мы опоздали на несколько часов. Бандгруппа Терентия Крапко, одного из командиров Бабулы. Двое местных его опознали. Спалили зернохранилище, контору, убили сторожа и семью управляющего. Крестьяне злые на бандитов, но боятся их. По секрету поведали, куда идти. Два отделения пошли по следу, попали в засаду. К счастью, обошлось без потерь. Но потеряли время. Следы от повозок просто исчезли! Словно взлетели эти чертовы телеги! Ни бандитов, ни подвод, ни муки! Лешие нас за нос водят, сбивают со следа.

– Значит, бункер где-то там, – осторожно предположил Алексей.

– Обыскались, нет бункера. – У капитана Рыкова и впрямь был такой вид, словно он носом искал трюфеля в черноземе.

До обеда Алексей перебирал бумаги, отыскивал в голове дельную мысль. Систематизировал все, что знал, раскладывал по полочкам. Снова пристально изучал карту района и территорий, прилегающих к нему. Он должен справиться. А если нет, что тогда? Проведение дорогой и обременительной общевойсковой операции? Блокирование Хованского леса и проверка каждого пня?

Но такие передвижения войск не утаить. Информаторы доложат Бабуле. Он заранее выйдет из своего схрона и будет потешаться, глядя, как солдаты корчуют лес.

Капитана Кравца в лучшем случае поджидают арест и череда позорных дисциплинарных взысканий. А в худшем… Впрочем, это всем понятно.

Лева Березин сидел за столом посреди замусоренного кабинета и отрешенно проницал взглядом пространство. В пепельнице дымилась папироса, под рукой лежал пистолет ТТ, остывал чай в алюминиевой кружке. Он покосился на гостя, но больше никак не отреагировал на его появление. Лева Березин думал.

– В бездну смотришь? – осведомился Алексей.

Лева вздохнул.

– Да, ты знаешь, если очень долго вглядываться в бездну…

– То у тебя остынет чай, – отрезал Алексей. – Быстро допивай и пошли работать.

Вторую половину дня они провели, как выразился бы иностранец, на пленэре. Зону особого внимания очертили в планшете. Алексей стоял на пустыре позади двухэтажного здания райкома. За спиной кустарник, овраг. Его прочесывали красноармейцы, получившие приказ в десятый раз осмотреть местность.

Где-то здесь наверняка выходил на поверхность подземный лаз. Почва каменистая, с проплешинами. Рассчитывать на следы не приходилось.

Под ногами солдат валялись стреляные гильзы. С этого места боевики неделю назад обстреливали райком. Огонь велся плотный, даже кирпичи вылетали из кладки. Оконные проемы разворочены, стекла выбиты. Бандиты швыряли в них гранаты.