Сергей Зверев - Антибомба

– Чак, а плохо ведь жить, когда одни деньги на уме.

– А у тебя что на уме, бизнесмен?

– Я хочу всякую гниль с лица земли стереть, – вздохнул Кузьма. – Чтобы они сдохли, Марид этот, прихвостни его. А я бы остался…

– Это я уже слышал. Твое мнение уважаю. Разделить его не могу, потому что для меня деньги куда важнее кровной мести… Ну, я понял, ты с нами и на озвученных тобой условиях?

– Да… Чак, я тебя уважаю и считаю правильным по жизни. Но я подстраховался на случай, если, во что я, конечно, не верю, ты решишь присвоить все деньги и убрать меня с доски. Это не выйдет, Чак. Поверь.

– Не буду возмущаться, бить тебя по мордасам с криком – как ты такое мог подумать! Опасения законные. Что подстраховался – молодец. Уважуха. Но я тебя кидать не собирался. Я так дела не делаю.

– Я знаю. Просто все точки расставил… И еще – про мой крестик не забудь. Это важный пункт контракта.

– Не забуду. Я нахожу крестик и отдаю тебе.

– Больше вопросов нет, – развел руками Кузьма. – Ну что, в бой?

– Подожди. Осталась еще кое-какая формальность. Вылезай из машины.

– Зачем?

– Кузя, ты теперь в боевой группе, и я в ней старший. Давай договоримся, солдат. Ты выполняешь безоговорочно все мои приказы. Или я тебя подброшу обратно до клуба, и можешь повеселиться с той телкой на каблуках, которую ты только что отшил.

– Я буду тебе подчиняться, – смиренно произнес Кузьма.

– Тогда выходи из машины.

Он вылез из салона и оперся о распахнутую дверцу. Я подошел к нему и велел:

– Подними руки.

Кузьма презрительно фыркнул, но руки поднял.

Я пробежался по его карманам. И бросил на зад-нее сиденье машины мобильный телефон. Нож с выкидным лезвием. Подержал в руке связку ключей и тоже кинул на сиденье. И махнул ладонью:

– Давай в салон.

Мы вернулись в машину. Я взял его телефон, снял крышку, извлек сим-карту. После этого вернул мобилу со словами:

– Пусть пока поспит. Нам чужие уши не нужны. А часы на нем тебе пригодятся.

– Нож-то хоть оставь, мало ли что, – произнес с неудовольствием Кузьма.

– Нож, – прикинул я и кивнул: – Ладно. Только не порежься.

– Я им сам кого хочешь порежу.

– Молодец. Но это не оружие.

Я вытащил из-под сиденья «вальтер» с глушителем, осведомившись:

– Видел когда-нибудь такое железо?

Кузьма напряженно посмотрел на пистолет, ствол которого глядел ему в живот, и негромко произнес:

– Нет.

– Из «ПМа» стрелял? Примерно то же самое. Вот предохранитель. Глушитель слабенький, но основную часть звука погасит. Машинка надежная.

Я протянул ему пистолет рукояткой вперед.

– Стрелять только в случае крайней необходимости. Душманы нам нужны живые, чтобы стрясти с них деньги и информацию. Все понятно?

– Понятно. – Кузьма облегченно выдохнул.

Теперь он наверняка видел, что его не продырявят сейчас из пистолета и приняли в команду.

– Ну, тогда в путь-дорогу. Нас ждут великие дела, граф!

Исходная точка – небольшой пустырь на окраине города, где я припарковал свою «Ауди». Дымилась поодаль заводская труба с ободом лампочек наверху. Неторопливо несла свои воды река Урзань. Прочерчивали ночное небо подсвеченные прожекторами клювы портовых кранов. Луна то появлялась, серебрясь на водной глади реки, то скрывалась за тучами.

– Люблю ночь, – сказал я. – В ней есть мистика.

– В ней таится смерть, – произнес Кузьма. – Я ненавижу ночь еще с Ичкерии. В темноте всегда неизвестность и угроза. А мне нравится, когда все ясно. Когда все можно рассмотреть и пощупать.

– Ты не романтик, друг мой. Романтики любят полумрак. Прагматики – полную ясность.

– А я и не претендую…

Видно было, что Кузьма нервничает перед акцией. А меня, наоборот, не оставлял бесшабашный веселый настрой. Такое настроение больше подходит для похода в Диснейленд, чем для боевой операции. Но это не важно. Я знал, что придет момент, и во мне включатся все глубоко и намертво заложенные программы. Я буду идти вперед, взламывать преграды, при необходимости убивать, и нет такой силы, которая меня остановит.

– Чего мы ждем? – спросил раздраженно Кузьма, ерзая на переднем сиденье.

– Ты же военный. Времени «Ч», конечно.

– А где их база, которую будем взламывать?

– Недалеко. Отдыхай пока…

Прошел час, потом другой. Кузьма угрюмо умолк и на мои редкие реплики почти не реагировал. Он погрузился в себя. Что ж, его право.

В три пятнадцать я сказал:

– Ну что, нам пора.

– Наконец-то, – взвинченно произнес Кузьма.