Сергей Зверев - Антибомба

Серафима отошла от зеркала и презрительно огляделась. Ее раздражала скудность окружающего мира – квартира обшарпана, нет эстетики и красоты. Она достойна, чтобы последние дни прошли в красивых интерьерах, среди прекрасных вещей и природных красот. А было все донельзя убого – съемная однокомнатная квартира, унылый промышленный пейзаж за окнами. Это ее как-то обижало и удручало. Но ненадолго. Потому что впереди был их триумф – ядерная смерть!

Да, Марид всегда надеялся выбраться из этой передряги живым. А она не надеется… Может, и могла бы, но не хочет!

Это деяние должно стать последним у них. Ярким завершением их яркой жизни. И Мариду тоже не нужно будет после этого жить. Обыденная жизнь и мелкие деяния сведут на нет красоту этой вершины их совместного творчества. А этого она допустить не должна.

Да, они умрут. Умрут оба. Она заберет его в расцвете величия и славы!

Черт возьми, а ведь это у нее не предчувствие смерти. Это планирование смерти. Красивой. Которая явится шагом в вечность…

Решение созрело – они умрут оба. Оно зрело давно, но сейчас оформилось в чувствах и словах.

И в ее душе вдруг все запело. Она вдруг четко осознала то, что хотела с детства, – умереть!

И она умрет красиво!

Повеселев, она приосанилась. Пора идти. У нее сегодня еще много дел.

Серафима Коваль поправила перед зеркалом прическу, пригладив жиденькие волосы. Застегнула легкую джинсовую куртку. Подкрасила губы фиолетовой помадой. Проверила, на месте ли в сумочке верный «браунинг». Улыбнулась своему отражению.

– Пора.

Она повесила на плечо зеленую дорогущую сумку из крокодиловой кожи. С усилием повернула язычок вечно заедающего дверного замка. Толкнула дверь. Шагнула за порог.

И свет померк в ее глазах, а дыхание перехватило.

Она получила сильнейший удар кулаком в живот и упала бы на пол, если бы ее не поддержали стальные мужские руки.

– Ну что, добегалась, сучка, – услышала она заглушенный ее болью грубый мужской голос.

Ее взяли за руки и потащили по лестнице вниз.

«Не успела, – в отчаянии подумала Серафима. – Совсем немного не успела».

Робин водил машину виртуозно – даже лучше отчаянного лихача Мамонта. У него были идеальные координация движений, ощущение дистанции, габаритов и чутье. Он мог бы стать великим гонщиком, если бы не стал снайпером.

Я дал ему приказ – гнать быстрее. От мерно капающих и стекающих в вечность секунд сейчас зависело очень многое.

Бандиты выехали за Серафимой Коваль. Если они опередят нас и возьмут подручную Марида, мы ее никогда не увидим. Ниточка оборвется. А мы не могли этого позволить. Это понимал я, это понимал и Робин. Поэтому он гнал как сумасшедший.

Мои ощущения от той гонки были не менее острыми, чем от полета в самолете, выделывающем фигуры высшего пилотажа. Встревоженные звуки сигналов, проносящиеся в миллиметре корпуса попутных и встречных машин, удары по днищу и стук колес, которые, по идее, должны были отлететь к чертям.

Около драмтеатра пробка? Не беда, объедем по тротуару. Красный свет – это для трусов и слюнтяев. Подрезали массивный черный «Мерседес» – не желаешь пропускать, ну так получи бампером, чтобы в следующий раз дорогу не загораживать.

– Ствол мой достань! – улучив миг передышки, прикрикнул занятый гонкой Робин. И опять вжал газ.

Я прижмурился, когда мы едва не влетели в желтый автобус «ПАЗ». И выдохнул:

– Шумахер фигов!

Машина подпрыгнула на ухабе, я втянул голову в плечи, чтобы не пробить макушкой люк в потолке. До следующего ухаба успел извлечь из тайника пистолет-пулемет «Вереск» с наверченной трубкой глушителя – оружие Робина, с любовью пристрелянное, откалиброванное, не раз побывавшее в бою. Штучка хорошая, запросто дырявит бронежилеты второго уровня защиты. Сейчас может пригодиться.

– Что-то мы медленно тащимся. – С этими словами Робин еще сильнее вдавил педаль, так что машина едва не вылетела с набережной в воду и стукнулась крылом о гранитное ограждение.

Запиликал коммуникатор. Из штаба сбросили информацию – разведка установила, что Серафима Коваль, вероятно, проживает в доме 16 или 18 по улице Шахтерская.

– Стягивайте туда все свободные силы! – приказал я.

– Передали, но там сейчас, кроме одного опера, никого. Нужно время.

– Нет времени! И молитесь, чтобы мы успели!..

Мы успели… Точнее, почти успели.

Когда наша «Ауди» въехала во двор длинного пятиэтажного дома, я разом ухватил всю картину.