Сергей Зверев - Антибомба

– Квалифицированный террорист – это та же афганская игрушка, – сказал я. – Он страшен не тем, что у него оскаленная рожа, за поясом кинжал, за спиной мешок тротила и в руке пулемет. Его опасность в том, что он такой, как все. Он завернут в обертку добропорядочного бюргера или серой невзрачной мыши. Разговаривает, ходит, ест – его можно принять за человека. Иногда он и сам себя принимает за человека. На самом деле это афганская игрушка. Ходячая, замаскированная под обыденность бомба. Где она спрятана? Под личиной вон того бухгалтера в очках, с портфелем? Или молодого парня с наушниками в ушах? Или дворника в оранжевой куртке, отчаянно метущего свой тротуар? Где она, афганская игрушка?

– А почему обычный человек обязан иметь это знание, которое сведет его с ума? – хмыкнул Робин. – Это вопрос к нам, саперам, специалистам по таким бомбам.

– Да, мы саперы, – кивнул я. – Точнее, два стареющих центуриона, пытающихся удержать мир от падения в варварство. Мы уничтожаем врага вне зависимости от его душевных качеств, тяжести биографии, наличия малолетних детей, ждущих папу с трудной работы… Только нам не победить такими методами, Робин.

– Что за пораженчество?

– Мы бьемся кулаками. Но людей меняют слова. А слов мы не знаем. Или не слышим их. Или просто не можем донести.

– Слова – это задача других.

– По-моему, их вообще мало кто знает. Люди, которых мы призваны защищать, разучились слышать друг друга. Понимать друг друга. Они поражены алчностью, погоней за деньгами, тщеславием, унижены задачей выживания в непростые времена. И не понимают, что все это тлен… Вначале было слово, как говорит Библия. И человечество все делает, чтобы забыть это главное слово.

– А какое?

– Если бы знать…

Это наша профессиональная черта – склонность к философствованиям. У людей она обычно проистекает или из праздности, когда нечего делать и охота чем-то занять мозги, или, как у нас, когда неглупые, неравнодушные люди постоянно стоят на краю пропасти, и не просто стоят, а бьются за то, чтобы в эту пропасть не рухнул мир. Поэтому и я, и Робин, и генерал Ломакин все время пытаемся понять, в какой же Вселенной мы живем.

– Слушай, Робин, – усмехнулся я. – А может быть, большой взрыв, давший начало расширению вселенной, тоже был чьим-то терактом?

– Знаешь, шеф, как же нам не хватает в группе штатного психиатра.

– Миру нужен психиатр. Как поет Высоцкий:

«И вся история страны – история болезни»… Господи, чего только не наговоришь в ожидании долгожданного вызова. – Я посмотрел на коммуникатор, но чуда не случилось, от моего выжидательного взгляда он не заработал. Никаких новостей. Нам с Робином сейчас делать нечего. Только быть на связи и ждать. И вести умные разговоры.

Три часа назад мы встречались с Теслой – старшим приданной мне технической группы Управления «НК». Он ждал нас в сквере напротив городской администрации. Там гордо возвышалась стела в память о воинах-интернационалистах. На постаменте стоял БТР, частично скрытый зеленкой декоративных деревьев, – казалось, что он в засаде, ждет своего часа, и пулемет его смотрел в сторону обиталища отцов города. На мраморных плитах были отчеканены фамилии жителей Кручегорска, павших в Афгане. На отдельной плите золотели имена погибших в Ичкерских войнах и в Грузии. Места там еще оставалось много. Потому что вечный бой продолжается, и покой русскому воину только снится.

С Теслой мы быстро обсудили порядок взаимодействия. В оперативных мероприятиях успех во многом зависит именно от деятельности группы техподдержки. Там ребята были продвинутые. Они притащили с собой два фургона самой хитрой аппаратуры, кроме того, использовали все ресурсы местной конторы. В общем-то, за это направление работы я был спокоен – Тесла дело свое знал, он был лучшим. Мы, кстати, тоже лучшие. Собрались одни лучшие. И будет забавно, если наша команда супергероев провалит дело.

Нас всех терзало предчувствие, что счет пошел на часы. Но мне оставалось только ждать. Ждать, когда оперативники найдут Серафиму Коваль. Ждать, когда в Татарстане алчный прапорщик передаст видеокассету. Ждать, ждать, ждать…

– Может, перекусим? – спросил Робин. – Я без горючего не функционален.

– Давай, – согласился я.

– Есть тут где приличные забегаловки?

– За областным театром неплохой грузинский ресторанчик.

– Поехали…

Когда мы уплетали за обе щеки отличное харчо, в нагрудном кармане моей рубашки завибрировал коммуникатор.