Александр Шувалов - Чистодел

– Отмечался некоторый звон недели две назад. – Погромщик положил вилку с ножом на тарелку, отставил ее в сторону и продолжил: – Выходили тут на меня, слова разные говорили, суетились. – Он пренебрежительно махнул рукой. – Ничего серьезного, в общем.

– Почему ты так решил? – встрепенулся ушлый москаль.

– Какие люди, такие и темы, – ответил Дмитрий. – А ко мне заезжал Мыкола Лахно, он же Механик, слышал о таком?

– Вроде бы нет, – отозвался гость. – А должен был?

– Вообще-то да, – с легкой укоризной проговорил щирый хозяин и нахмурил брови. – Это же человек из легенды. Тот, который умудрился сдать служебную тачку на профилактику в самый хитрый автосервис Бронкса. Теперь вспомнил?

– Говорю же, нет.

– Тогда слушай.

Героями у нас, как известно, не становятся, никогда такого не было. Раньше их назначали, сейчас все происходит точно так же. Да и в будущем, не сомневаюсь, ничего не изменится, если оно у нас, конечно, есть.

Но вот для того чтобы стать частью легенды, протекции или волевого решения руководства вовсе не требуется. В сказку, сделавшуюся былью, люди попадают или влипают, если угодно, исключительно самостоятельно.

Капитану Николаю Лахнову не исполнилось и тридцати, когда он красиво впечатал свое светлое имя в скрижали, смело шагнул в историю советской военной разведки и навеки там остался. В разделе «Похабные анекдоты».

А начиналось все очень даже прилично, можно сказать, респектабельно. После окончания некой академии, именуемой среди знающих людей консерваторией, Н. И. Лахнов не был оставлен для дальнейшего прохождения службы в Москве, как отдельные везунчики. В областной центр, город с театром, как любили говорить кадровики, он тоже попасть не сподобился.

Родина-мать оказала ему высокое доверие и направила далеко за пределы самой себя, прямо в траншеи холодной войны, которая по завершении была признана Третьей мировой. На самый что ни на есть передний край, в Соединенные Штаты той самой распроклятой Америки. Такого вот назначения и врагу не пожелаешь.

Другой бы струсил и отказался. Он сцепил зубы и сквозь них сурово промолвил уставное «Есть!».

Его персональный окоп полного профиля находился в заштатном городишке под названием Нью-Йорк. Может, слыхали о таком? Там и начался славный путь офицера резидентуры, работающей при Генеральном консульстве СССР. Вскоре он закончился. Это произошло в тот самый день, когда юному оперативнику поручили отогнать в мастерскую служебную машину для полугодового профилактического осмотра.

Почему именно ему? Смешной вопрос. Дедовщину в Рабоче-крестьянской Красной армии, к вашему сведению, никто не отменял. Годковщину на флоте тоже. В любой военной организации самая грязная и тупая работа всегда по традиции достается новичкам. Да и не только в военной, в любой, везде и всегда.

Начальство выдало Лахнову под расписку аж полторы тысячи долларов. Вполне серьезная по тому времени и месту сумма, оклад оперативника резидентуры за пять месяцев беспорочного шпионства. Он получил адрес приличного и недорогого автосервиса в Нью-Джерси и карту с проложенным маршрутом, чтобы не заехал по ошибке куда-нибудь в Неваду.

Заместитель резидента лично благословил его на подвиг. Он так и сказал: «Давай, Колька!»

И Колька дал стране угля. Он завел казенное авто и покатил, только не на запад, как было сказано, а на северо-восток, в Бронкс.

Почему? У него был бизнес-план. Он хотел купить долларов за шестьсот пару видеомагнитофонов, дождаться отпуска, отвезти их в Союз и там загнать. В те золотые времена в стране победившего социализма техника подобного рода легко уходила где-то за три тысячи рублей, а то и дороже.

Для получения стартового капитала Коля планировал сэкономить немного казенных денег. Кто-то ему сказал, что в Бронксе полно дешевых мастерских. Шутник какой-то.

Автосервисов там действительно как киосков с шаурмой у вокзала, выбирай любой по вкусу. Он и выбрал. Подкатил и принялся колотить в закрытые ворота сначала ладонями, потом кулаками, а следом и ногами.

Минут через несколько железная дверь со скрипом приоткрылась. В проеме показалось лицо радикального черного цвета, напрочь лишенное хоть какого-нибудь позитива. На нем крупными буквами и цифрами были написаны некоторые статьи уголовно-процессуального кодекса.

– Ну и чего тебе? – неприветливо прорычал этот субъект.