Сергей Зверев - Супербоец

– Сколько русского гостя ни корми, он все равно напьется.

Горный Шайтан воспринимал ислам не как догму. Свои отношения с Аллахом, как и все остальное на свете, он считал выгодной сделкой и удачным политическим контрактом. Он пользовался исламским «брэндом», отлично зарекомендовавшим себя в идеологических и военных баталиях, взамен обещал Аллаху всяческое продвижение ислама и борьбу с неверными. Так же успешно раньше он заключил договор с тенями марксизма, заняв в свое время видное место во властной советской иерархии. С равным воодушевлением он клялся на Коране и томах Ленина. С подкупающей искренностью призывал сперва строить коммунизм, а позже изгнать скверну и водрузить зеленое знамя Пророка над всем миром. Просто всему было свое время. Ему всегда верили. Он умел говорить так, что ему верили. Неважно, о чем он говорил. Главное – его слова имели власть над людьми.

Планы у Горного Шайтана были грандиозные. Боевиков у него под началом было немало. Но возможность получить под свое крыло суперубийц была привлекательна.

Еще один человек, посвященный в тонкости проекта и являвшийся его совладельцем, – Георгий Ройман. При коммунистах – скромный работник одного из отраслевых промышленных министерств, финансист. Тесные отношения связывали его с Шурави, а через него и с Горным Шайтаном. В начале девяностых Ройман на былых связях создал финансово-промышленную группу, очередной песочный домик, который морской волной должны были смыть последующие перемены. Слишком много скороспелых банков, инвестфондов, бирж лопались, обогатив или похоронив своих владельцев. На гребне волны можно было удержаться, только подключившись к какой-то серьезной подпитке – присосавшись к госбюджету, приватизировав нефтескважину… Такой подпиткой явился Восток. Все свои сделки Юсуфджон проворачивал через финансово-промышленную группу «ТОРН». Ройман и Шурави оседлали наркоденьги, а Юсуфджон оседлал наркотранзит из Афгана… Но нужно было работать на будущее. Нужно было удумать нечто такое, до чего никто раньше не додумался, чтобы выжить в жесточайшей конкурентной борьбе… И тогда Шурави нашел Веру.

Когда Шурави предложил ей снова вернуться к работе, он вернул ей вкус существования, смысл бытия.

Как-то странно все складывалось в ее жизни. Менялись люди, декорации. Все вроде бы было каким-то ненастоящим. А если и настоящим, то неважным. Важным была лишь работа. За нее она могла пойти на что угодно.

Работа. Дело ее жизни. Оно началось, когда Вера была еще студенткой-старшекурсницей. На практике в Институте биохимии Академии наук СССР первый раз пришла идея, которая трансформировалась потом в закрытую дипломную работу, а в итоге – в проект «Батыр». Тогда она увидела свет из иных пространств. Она увидела нехоженые земли, в которых никто не бывал.

Чтобы вновь испытать это чувство равенства с богами, пришлось приехать в это пыльное чистилище – невелика плата. В горах было главное – возможность работать. Там имелось оборудование. Вопреки расхожему мнению, чтобы двигать это направление науки, не потребовалось супернаворочанной техники. Сгодилось пускай не самое совершенное, но вполне добротное, надежное, недорогое советское оборудование, прикупленное в очередном развалившемся институте Академии наук.

В проклятой богом горной стране Вера занималась совершенствованием суперстима – благо, получила то, чего не хватало при советской власти, – доступ к человеческому материалу. У нее появились подопытные кролики – из пленных, рабов. Одного слова Горного Шайтана хватало, чтобы решать все проблемы. Сам Юсуфджон занимался дележом территории с властями республики и с русскими военными, проводил караваны с героином, вынашивал планы господства. Ох как ему нужны были верные воины, без страха и упрека, обладающие выносливостью и ловкостью горных баранов, способных рвать врагов руками и зубами, не знающих боли, страха, сомнений.

Что нужно было Шурави – один бог знает. Он любил отвлеченные беседы, полные философских и исторических аналогий.

– Человек как вид слаб, – пространно рассуждал за чашкой зеленого чая сидящий на ковре и совершенно неотличимый в национальной восточной одежде от истинного мусульманина Шурави. – И вместе с тем дико пластичен. Трудно представить собаку, творящую чудеса. Человек может творить чудеса. Человек способен на невозможное. Но чудеса бывают редко. Если же их поставить на поток… Несколько людей, делающих невозможное. Ассасаинов, ниндзя, обладающих возможностями выше человеческих и несущих смерть. Нетопыри из страшных снов, оживающие и материализующиеся из кошмаров, – они способны на многое. В том числе поломать баланс в политических играх, экономике. Это тонкое оружие, стилет, который может пронзить жизненно важный орган.