Александр Аввакумов - Выстрел в спину

Это было так неожиданно для всех, что строй замер. Стало тихо.

– Что скажите, отцы командиры? Все шушукаетесь между собой? Может, все же расскажите нам, что за груз в машинах? Стоит ли ради этого погибать здесь в лесу?

– Гатцук! Откуда ты?

– Оттуда, – ответил он и махнул рукой в сторону, где совсем недавно шел бой. – Вы меня, наверное, уже похоронили, а я вот он – живой. А догнал я вас на немецком мотоцикле.

– Товарищ младший сержант! – резко остановил его Никитин. – Встаньте в строй и выполняйте свои обязанности, готовьте людей к маршу.

– Почему вы не хотите сказать нам, что в этих ящиках? Почему мы все время кружимся на одном месте? В этом бою погиб мой родной брат, понимаете – брат! Что я скажу матери, за что он погиб!

– Вот что, Гатцук! Прекратите подобные разговоры. Ты мой подчиненный, а я – твой командир. Ты это понял?

Лицо Никитина стало красным от охватившего его гнева. Правая рука лейтенанта машинально потянулась к кобуре.

– Есть прекратить разговоры! – со злостью произнес Гатцук и направился в сторону красноармейцев, которые с нескрываемым интересом наблюдали данную сцену.

– Что-то мне не нравится этот Гатцук, – тихо произнес Маркелов. – Темный какой -то… Нужно посмотреть за ним.

– Нравится, не нравится, это не ромашка, Маркелов. Я не знаю, как бы я поступил, если бы на моих глазах погиб родной брат, – ответил Никитин. – Ты поговори с ним и еще приставь к нему своего человека, пусть посмотрит за ним. Сейчас время такое, доверяй, но проверяй.…

– Понял, товарищ лейтенант, – все также тихо ответил офицер. – Может, запалим машины сейчас, что тянуть время?

– Машины сожжем перед началом движения. Так, надо, – снова повторил лейтенант.

– Все понял, товарищ лейтенант.

– Раз понял, выполняй.

Никитин достал карту и разложил ее на пеньке. Лесная дорога, по которой должна была двигаться колонна, давала небольшой крюк в десять километров, а затем опять выходила к реке. По последним данным, полученным Никитиным еще в Минске, у моста должны были находиться части 189 стрелковой дивизии. Кто сейчас там, никто из них не знал. В общем, ситуация складывалась пока не совсем критическая и это немного успокаивало офицера.

«Интересно, прорвала ли кольцо окружения армия или нет? Наверное, прорвала, ведь канонады почти не слышно», – размышлял Никитин, складывая карту.

Перегрузка ящиков заняла не так много времени. Лихачев таскал ящик за ящиком, стараясь отгадать, что в них, однако пристальный взгляд Клима, не позволил ему сорвать пломбу и заглянуть внутрь ящика.

Прошло около трех часов, прежде чем вернулась машина Клима с саперами. Никитин стоял в стороне, наблюдая, как водители сливают остатки бензина из полуторок.

– Маркелов! Готовь людей к движению, – приказал лейтенант.

***

На поляну вышли два бойца, которые вели мужчину, одетого в старый пиджак и непонятного цвета рубашку.

– Товарищ лейтенант! – обратился к Никитину один из бойцов, – вот поймали здесь… Я ему кричу, а он прет сквозь кусты, словно не понимает ничего по-русски.

Перед лейтенантом стоял молодой мужчина в штатском. Он мял в руках старую кепку и то и дело бросал недобрый взгляд на конвоира, чей штык, словно шило, упирался ему в спину. От наметанного взгляда чекиста не ускользнуло, что мужчина явно пытается выдать себя за простого деревенского мужика, случайно оказавшегося в этом лесу.

– Да убери ты свое ружье, а то стрельнешь случайно, – произнес мужик, стараясь вести себя непринужденно.

– Кто такой будешь? – спросил его Никитин, надевая фуражку на голову. – Что ты делаешь в лесу? Ты местный?

Мужчина посмотрел исподлобья на бойца, который по-прежнему стоял рядом с ним, держа винтовку наизготовку. Только сейчас, Никитин увидел под его глазом большой фиолетового цвета синяк.

– Я бы хотел поговорить с вами, товарищ лейтенант государственной безопасности, с глазу на глаз, – обратился к нему задержанный, словно не слыша заданных ему вопросов. – Пусть этот отойдет в сторону, при нем я ничего говорить не буду.

Никитин усмехнулся. Он еще раз взглянул на мужчину и попросил красноармейца отойти в сторону.

– Может, у тебя еще есть какие-то просьбы? – спросил лейтенант. – Можно подумать, что ты здесь – командир, а мы все – подчиненные.

– Вы не усмехайтесь. Какие у меня могут быть просьбы…. Проблемы, наверное, у вас, а не у меня. Кругом немцы, а вы здесь в лесу, словно и нет войны. Хотите выйти к своим? Думаю – глупая затея… До линии фронта километров сто, если не больше…