Александр Аввакумов - Конец Пиона

– Ты прекратишь маячить? – спросил его один из арестованных. – В глазах уже рябит от всего этого. Ходишь туда-сюда, людям не даешь отдохнуть.

Измайлов посмотрел на него и присел на скамейку. Однако сидел он недолго и, поднявшись, снова начал ходить по камере.

«Впрочем, о чем я переживаю? – пытаясь успокоиться, рассуждал он.– Если они задержали Кузьмина, то теперь знают о совершенном мной убийстве. Что это меняет? Абсолютно ничего. Я и так по уши в дерьме, главное – не захлебнуться. Если меня сегодня вызовут на допрос, начну торговаться с Дроновым. Пусть пообещает жизнь, и я тогда отдам ему Гарипова, который должен был взорвать авиазавод. Хорошо, что я так и не передал ему детонаторы».

Он снова сел и посмотрел на мужчину, который делал ему замечание. Глаза мужчины были полны злости. Майор отвел в сторону взгляд и сделал вид, что ничего не заметил. Он лег на топчан, закрыл глаза и стал вспоминать, как познакомился с Гариповым.

– Вот, познакомься, – произнес Пион, представляя ему мужчину в грязной телогрейке. – Это – Гарипов. Он работает в котельной на авиазаводе.

Майор посмотрел на мужчину. Тот был небольшого роста, с копной черных нечесаных волос. Его узкое лицо напоминало клин. Маленькие круглые глазки были глубоко посажены, отчего были похожи на две блестящие бусинки. Крупные желтые зубы были редки, и, когда он улыбался, лицо его напоминало мордочку крысы. Измайлов протянул ему руку. Рукопожатие было сильным, что как-то не вязалось с его внешностью.

– Это мой старый приятель. Мы вместе служили в Красной Армии. Столько лет не виделись, и вдруг такая встреча. Да не смотри на него так, майор. Это надежный человек, мы с ним не один пуд соли съели.

Гарипов долгое время работал на золотых приисках на севере, хорошо знал подрывное дело. В начале тридцатых годов был арестован и осужден за хищение золотого песка. Освободился из мест лишения свободы за год до начала войны.

– Передашь ему часть взрывчатки, – приказал Пион.

– Хорошо. Куда ее привезти? – поинтересовался у Гарипова майор.

Тот назвал адрес.

«Это в метрах ста от предприятия, – невольно подумал Измайлов. – Как же он туда ее пронесет?»

На следующий день он привез взрывчатку и стал ждать на указанном месте. Неожиданно недалеко от него открылась канализационная крышка, и показалось чумазое лицо Гарипова.

– Майор! Давай груз! – выкрикнул он ему.

Измайлов открыл багажник автомашины и, достав из него два вещевых мешка, наполненных взрывчаткой, передал ему. Тот быстро опустил их в колодец и, махнув на прощание рукой, исчез.

«Неплохо придумано. Сейчас он по туннелю пронесет взрывчатку на территорию и заложит ее под корпусом цеха. Риск минимален, а эффект – максимален»…

В коридоре послышались чьи-то торопливые шаги. Камера затаилась в ожидании.

***

Гарипов стоял и смотрел куда-то вверх. Лицо его было спокойным, словно он уже смирился со своей судьбой. Его задержали рано утром, и он сразу же рассказал, где спрятал взрывчатку. Житейский опыт подсказывал ему, что этот арест не случаен, а следствие того, что его сдали. Поэтому разыгрывать спектакль, идти в полный отказ не имело смысла. Он хорошо знал, что бывает с людьми, которые хотят увести расследование в другую сторону.

Услышав шум автомобильного двигателя, он словно очнулся от дремоты и посмотрел на подъехавшую к цеху машину. Его напарник по работе выглянул из колодца и стал подавать сотрудникам НКВД мешки с взрывчаткой.

– Все, товарищ лейтенант, там больше ничего нет! – выкрикнул он, выбираясь из люка.

Он задвинул крышку и посмотрел на сотрудников НКВД.

– Не врешь? – спросил один из них, в звании сержанта.

– Если не верите, то спуститесь сами. Зачем мне вас обманывать?

Забросив мешки в машину, сержант подошел к Гарипову.

– Может, еще куда-то спрятал? – спросил он у него. – Говори, а то хуже будет!

– А что может быть хуже расстрела, гражданин начальник, – ухмыляясь, ответил тот сержанту. – Разве что застрелите меня какой-нибудь ржавой пулей.

Его посадили в машину и повезли в НКВД. Не заводя арестованного в камеру, Дронов решил провести опознание. В кабинет привели четырех человек, пятым посадили лейтенанта Кузьмина. Когда Гарипова завели в кабинет, он попросил его показать человека, которого он знал. Тот медленно прошелся мимо молодых людей, не задерживая своего взгляда ни на одном.

– Извините, гражданин начальник, но знакомых мне людей среди этих мужчин нет.