Александр Аввакумов - Конец Пиона

Историческая справка

В сентябре 1941 года адмирал Канарис совершил инспекционную поездку на Восточный фронт. Увиденное им убедительно доказывало, что военная машина вермахта, столкнувшись с невиданным героизмом бойцов Красной Армии, начала буксовать и что необходимо, как можно быстрее вносить коррективы в задачи и организацию разведки. Взяв на себя ответственность, Канарис принимает решение скорректировать указания руководства вермахта. Подобная поправка, как считал он, позволила бы совершить определенный поворот в использовании сил и средств немецкой разведки. Вскоре им был издан приказ, обязывающий все подразделения Абвера принять меры по наращиванию разведывательной активности за пределами прифронтовой полосы и перенести ее на всю глубину советского тыла. Фашистская разведка ускоренными темпами приступила к созданию школ и курсов с массовым обучением курсантов шпионажу, диверсиям и радиоделу для заброски их в наши тылы в составе разведывательных и диверсионных групп на более длительные сроки. Особое значение немецкая разведка уделяла крупным городам Поволжья: Казани, Горькому, Куйбышеву, Ярославлю, где были сконцентрированы основные оборонные предприятия, поставляющие на фронт самолеты, боеприпасы и другую технику, а также амуницию.

В начале 1942 года обстановка резко изменилась. Немецкому генеральному штабу требовались все новые и новые разведывательные данные о состоянии Красной Армии, о ее резервах, о производственных мощностях по выпуску вооружения. Гитлер был в бешенстве от того, что Абвер не может предоставить подобные сведения в полном объеме, как требовал генштаб вермахта. С подачи рейхсфюрера СС Гиммлера, фюрер высказал Канарису свои претензии в довольно жесткой форме. После чего отдал приказ о подключении к разведывательной деятельности службы СД и политической разведки Германии. С этого момента в отношениях между Канарисом и Гиммлером пробежала черная кошка. Вскоре по приказу рейхсфюрера СС была создана специальная разведывательная структура под названием «Цеппелин», деятельность которой была направлена против Красной Армии, ее Верховного командования, высших политических и военных руководителей.

В отличие от 1941 года, когда Абвер бросал в тылы Красной Армии наспех завербованных шпионов, диверсантов, распространителей провокационных слухов и пропагандистов «силы и мощи германской армии», в 1942 году Абвер стал уделять подготовке шпионов и диверсантов большее внимание. При наборе курсантов в разведшколы особое внимание стало уделяться умственным способностям, образованию, связям этих людей. Количество забрасываемой агентуры начало медленно смещаться в сторону их деловых качеств.

Часть первая

Адмирал, ехал в машине и уже в который раз, анализировал выступление рейхсфюрера Геринга: тот медленно взобрался на высокую трибуну и, положив рядом с собой жезл, с которым он практически не расставался в последнее время, начал выступать. Сначала он говорил довольно тихо и медленно, словно с трудом подбирая нужные слова, а затем голос его окреп. Он стал говорить громко, размахивая при этом, то одной, то другой рукой. Лицо покраснело, что было очень заметно на фоне белоснежного кителя.

– В то время, когда немецкие солдаты умирают и замерзают в русских полях во имя великого рейха, отдельные генералы продолжают жить, словно и не идет война: вкусно пьют и едят.

Канарис покосился на сидевшего рядом с ним генерала Гудериана, который что-то записывал в небольшой инкрустированный красным деревом блокнот.

«О чем говорит этот жирный боров? – с неприязнью подумал адмирал. – Кого он пытается научить жить, ведь все сидящие тут генералы хорошо знают, как живет он. Какие приемы он устраивает в своих охотничьих владениях».

Буквально на днях адмирал получил письмо одного рабочего, ветерана национал-социалистической партии, который писал ему следующее:

– Геринг живет в роскоши, он уже перестал здороваться и приветствовать старых членов партии… Он погряз в роскоши…

Канарис снова посмотрел на Геринга, так как тот стал обвинять Абвер в недостоверности информации. Дальше он обвинил разведку в том, что она до сих пор не может решить поставленную фюрером задачу – уничтожить Казанский пороховой завод, который производит заряды для реактивных установок.

Все повернулись в сторону адмирала, стараясь увидеть его реакцию на эти слова рейхсфюрера. Однако всех ждало разочарование: лицо Канариса было абсолютно спокойным, словно эти слова относились к кому-то другому.