Александр Тамоников - Жаль, не добили

– Алексей, разведчики вернулись, – прошептал за спиной капитан Збруев. – Бандеровцы там, они их видели. Курят, болтают, пулеметы в амбразурах. Вырезать втихую не получится, их там не меньше отделения. Нас пока не замечают, но если встанем в полный рост…

– Не надо вставать в полный рост, капитан, – отозвался Кравец. – Отправляй взвод на штурм высоты, самых боевых, подготовленных. Мы тоже пойдем. Пусть пулеметчики с флангов прикрывают. Ползем, пока можем. Встаем перед самой баррикадой. Как проскочим – выслать вперед дозоры и пулеметный расчет.

Бойцы ползли по высокой траве, стиснув зубы. Пока их прикрывала растительность, но надолго ли? Боевики не вставали, иначе увидели бы солдат. Они сидели где-то за камнями. Оттуда тянуло табачным дымком, там лязгало железо.

Бормотание бандитов становилось явственнее, различались слова. Шутить изволили хлопцы.

Кто-то бубнил простуженным басом:

– Сон сегодня видел потешный. Сортир искал. Все облазил, мать его.

– Нашел? – поинтересовался товарищ.

– Нет, ни хрена. Пропал он, как корова языком слизала.

Бандиты сдавленно смеялись. Мол, вот и хорошо, что не нашел, а то обделал бы всех.

Звякнула антабка на автоматном ремне солдата. Дьявол! Хохот прервался, покатились камни. Кто-то лез на баррикаду. Ждать больше было нечего.

– Рота, в атаку! – гаркнул Збруев.

Волна немногословных сибиряков хлынула вперед. Без «ура», «За Родину, за Сталина!», в гробовом молчании, с каменными лицами. Им надо было пробежать метров двадцать. Заорали бандеровцы на той стороне.

На камнях выросла личность без шапки, с вытаращенными глазами и немецким ручным пулеметом с лентой в жестяной коробке. Этот тип открыл огонь от бедра. Хватало мужику здоровья держать эту штуку на весу.

Шквал огня ударил с двух сторон, атакующие тоже не безмолвствовали. Споткнулись два красноармейца, рухнули у подножия баррикады, но и пулеметчик опрокинулся на спину. Бандеровцы не собирались сдаваться, знали, что красные пленных не берут. Они вставали, лезли на камни, открывали огонь из автоматического оружия.

– Взвод, ложись! – истошно выкрикнул Збруев.

Солдаты попадали в траву. Из леса над их головами ударили ручные пулеметы Дегтярева. Бандиты на баррикаде попали под перекрестный огонь. Напор свинца был настолько силен, что крошились даже крупные булыжники. Пули рикошетили от скал. Бандеровцы припадали к амбразурам, пытались отстреливаться, но видели только пыль, стоящую столбом. Кто-то благоразумный приказал им отходить.

Замолчали пулеметы. В этот момент поднялись красноармейцы, которым наскучило лежать без дела. Они добежали до баррикады, полезли по камням, стреляли в бандитов. Те пятились, отчаянно огрызались из шмайсеров.

Красноармейцы беспорядочно палили. Некоторые из них уже перебрались на вражескую сторону. К ним подтягивались остальные бойцы. Пулеметчики тащили по склону свои машинки, сослужившие добрую службу.

Выжили три бандита. Они бежали в проход, очертя голову. Вдогонку им хлопали выстрелы.

Какой-то резвый красноармеец кинулся в погоню, но эта затея оказалась глупой. Скалы в глубине прохода вдруг ожили, ощетинились огнем, и бедняга повалился замертво с окровавленным лицом.

– Подтягивайтесь, бойцы, поживее! – прохрипел Збруев. – За камни никому не выходить, занять оборону на северной стороне. Пулеметы на фланги! Следите за скалами, ребята. Кто объявится, сразу снимайте.

Первый взвод занимал оборону за камнями, перегородившими проход. Второй продвинулся по склону, бойцы рассредоточились, стали зарываться в каменистую землю. Кругом мелькали штыковые лопаты. Третий взвод оставался в резерве на опушке леса.

Солдаты перетаскивали туда раненых и убитых товарищей. В ходе первой стычки погибли шесть красноармейцев, и это было еще не самое страшное. Бандиты потеряли не меньше десятка.

Кто-то ругался матерными словами, тряс безвольное тело, называл его по имени, Серегой, умолял открыть глаза, очнуться. Мрачные сослуживцы оттаскивали его от друга.

Раненых набралось человек восемь. Они обеспечили единственного санинструктора плотной работой.

Алексей вскарабкался на баррикаду, проделал амбразуру в камнях. Приятного в перспективе было мало. Проход углублялся в скальное царство, терялся среди нагромождений разномастных глыб, возможно, сворачивал незнамо куда. Массивные утесы висели над головой. Вскарабкаются на них какие-нибудь отчаянные хлопцы и тогда точно житья не дадут.