Александр Тамоников - Жаль, не добили

В столбах пыли метались люди. Одни бежали вперед, другие назад. Валялись мертвые, стонали раненые. Самые злые еще огрызались, посылали проклятых бандеровцев по популярным адресам.

Рядом кто-то упал. Алексей выдавился из щели, перевернул бедолагу. Тамбовцев! Но нет, живой, просто оступился. Тот кашлял, начал вставать, держась за камень, цеплялся за ремень автомата.

Огонь сверху достиг апогея. Гремели взрывы. Трещал козырек скалы, нависающий над головами.

– Прибьет же, командир! – Из соседней щели вылупился Греков, схватил обоих, куда-то повлек.

В скале открылась щель высотой полтора метра, куда вполне мог забраться человек.

– Лезем, мужики, – пробормотал Греков. – Отсидимся, пока обстрел не кончится.

Из дыма выбрались еще двое красноармейцев, побежали к ним, прикрывая головы. Люди по одному пропадали в щели. Алексей споткнулся, куда-то покатился, кашлял в дыму, поднимаясь на корточки. Рядом давились товарищи по несчастью. Камни нависали со всех сторон, практически перекрывали небо.

Снова фаустпатрон! Мощный взрыв прогремел в проходе, где они находились минуту назад. Уши заложило. Алексею показалось, что массивные стены сдвинулись. Нет, это произошло на самом деле. Трещал тысячелетний известняк, смещался камень. Что-то рухнуло. Ахнул красноармеец, по-тараканьи убегая из-под завала. Развеялась пыль, и обнаружилось, что массивная глыба перекрыла щель, в которую они пролезли.

– Ну и дела. – Алексей кашлял, давился каменной крошкой, но пока еще сохранял ясность разума. – Мужики, сколько нас тут? Уходим в скалы, назад не пройдем.

Оставался лишь один проход в тесноте глыб. Он вел в противоположную сторону, был узкий, заваленный обломками и вел неизвестно куда. Люди двигались вприсядку, вставали боком, чтобы протиснуться. Свободнее не становилось. Здесь негде было даже присесть.

У капитана кружилась голова, срывалось дыхание. Ноги постоянно норовили подвернуться. Грохот за спиной становился глуше, обрастал каким-то защитным экраном.

Проход стекал на дно каменной чаши диаметром полтора метра. Уставшие люди попадали, стали переводить дыхание и изумленно таращиться друг на друга. Вроде все целые, не считая царапин, шишек, порезов. Вся пятеро при оружии, вот только с боеприпасами как-то неопределенно.

– Что это было? – икнув, спросил сравнительно молодой щекастый солдат с наголо выбритыми висками.

Он потерял где-то каску, вещмешок, но сохранил подсумок с боеприпасами и мертвой хваткой вцепился в автомат.

– Фамилия? – спросил Алексей.

– Моя? – не понял боец.

– Нет, Иисуса, – зло проговорил Кравец. – Господа нашего, которого с утра что-то не видно.

– Так это… – Боец растерялся, захлопал глазами.

– Забыл? – с сочувствием осведомился Тамбовцев, белый как мел.

– Нет, – возразил боец и назвался: – Рядовой Бесов.

– Не похож ты что-то на беса, – проворчал Греков.

– Так это… – Щекастый рядовой сглотнул. – Испугался я.

Все заулыбались, хотя обстановка меньше всего располагала к юмору.

– Бывает, что похож, но точно не сегодня, – вступился за товарища боец с выцветшими ефрейторскими лычками.

Этот выглядел солиднее, массивнее.

– Ефрейтор Ревенко, товарищ капитан. Мы оба из Щегловска, то есть из Кемерово. В одной шахте трудились, пока в армию не призвали.

– Хорошо, бойцы, все в порядке. – Алексей приподнял голову, прислушался.

Они отдалились от прохода метров на сорок, не больше, ему казалось, что километра на полтора. Взрывы прекратились, выстрелы делались реже, отдалялись, становились глухими. Доносились вопли на украинском языке, истеричный смех.

– Что с боеприпасами, товарищи? – спросил Алексей. – Проверить и доложить!

Люди возились, отстегивали магазины, копались в подсумках.

– Две гранаты, товарищ капитан, – не без гордости сообщил Бесов. – Диск в автомате и еще два.

– Одна граната и диск, – буркнул Ревенко. – Пострелять пришлось.

– Хрен да маленько, – заявил Тамбовцев, закончив инвентаризацию, – Автомат почти пустой. Есть «наган». – Он улыбнулся. – Но с ним особо не разгуляешься. Последнюю пулю придется себе оставить.

– Отставить пессимизм! – приказал Алексей. – Повелеваю радоваться и с надеждой смотреть в светлое будущее. Греков, у тебя что?

– Шоколадка и полпачки курева, – проворчал тот. – Даже в «нагане» ни хрена не осталось. Я воевал, в отличие от некоторых.

– Толку, правда, не видно, – с ухмылкой сказал Алексей. – Что ж, рядовой Бесов сегодня лидирует. Поделитесь с офицерами, солдат. Надо уходить, товарищи. Выбор направлений у нас небогат. – Он начал приподниматься, держась за выступ в камне.