Никита Суровцев - Махно. Полковая казна

– Это чудо, что мы вовремя успели, – тихо закончил он.

Аракелян, со своими бойцами, как привидения возникли из темноты, и молча резали солдат из «зондер команды». Серега же, выбрал себе целью двух офицеров и трех солдат из их охраны. Ножами, в обеих руках, он как в танце, крутясь и, то подпрыгивая, то приседая, порезал их на лоскутки в течение считанных секунд. В общей сложности, бой длился не более полутора минут.

Спасти удалось больше ста женщин, детей и стариков. Подпольщиков спасли только пятерых, остальных полицаи замучили и расстреляли. Да и из пяти, в живых осталось только четверо. Девочка Марина, невеста Саввы, умерла на руках у Рудика. Девичье сердечко не выдержало истязаний, которые достались на ее долю. По приказу начальника полиции, все полицаи ежедневно, в течение недели насиловали эту хрупкую девочку. Как она не сошла с ума, одному Богу известно.

Ну, а что касается «зондер команды» и их приспешников, то получилось так, что в живых остался только один главный полицай, для остальных фашистов, не нашлось места на нашей грешной земле. Всех этих ублюдков, отправили прямехонько в Ад.

С нашей стороны потерь не было.

Я думаю, что читатель не будет строго судить участников этой операции. Приведу лишь сухие цифры статистики: «За время оккупации г. Сталино (Донецк), только на шахте 4-4-бис Калиновка за период с ноября 1941 года до первых чисел сентября 1943 года было расстреляно и сброшено в шурф шахты около 75 тысяч человек. При общей глубине шахты в 360 метров 305 метров были завалены телами убитых. Фашисты, боясь ответственности за содеянное, бросали в шахту каустическую соду, которая ускоряла разложение трупов, а при отступлении подорвали шахтный копер и завалили таким образом ствол шахты.

Один из гитлеровских пособников на судебном процессе, проходившем в октябре 1947 года в театре оперы и балета, показал: "грудных детей, а также детей в возрасте 5–6 лет матери брали на руки и с ними подходили к стволу шахты: немцы расстреливали одновременно мать и ребенка"».

Доставили мы этого «оборотня» в прокуратуру армии, в целости и сохранности. За проявленные мужество и героизм, проявленные при освобождении мирных жителей, все участники операции, включая и Рудольфа Матекина, были представлены к боевым наградам. Меня и Аракеляна, наградили орденами «Солдатской славы» III степени.

Следователи прокуратуры получили необходимые сведения от Рудя, не особо утруждаясь. Рудь пытаясь выторговать себе жизнь, пошел на сотрудничество со следствием и сам предложил выдать место схрона архива жандармерии.

Сопровождать полицая, для изъятия архива назначили меня. Со мной поехали Костя, Игорь, Гриня и Асан, для этих целей нам выделили полуторку. Добрались до места мы в течение двух часов. Это был небольшой хутор, расположенный на берегу небольшой речушки и, состоящий из хаты, амбара, мельницы и риги. Не смотря, на военное время, хутор выглядел весьма ухожено. Не доезжая пятьдесят метров, я дал команду остановиться. Оставив Костю охранять Полицая, я с остальными бойцами отправился разведать обстановку.

Вокруг стояла тишина, которую нарушало только тихое журчание речки и поскрипывание мельничного колеса. Отворилась дверь хаты, и во двор вышла пожилая женщина. Приложив ладонь к глазам, она посмотрела в нашу сторону, и не спеша двинулась к забору.

Я подошел к забору, и представился. Женщина покорно покивала головой, и отворила калитку.

– На хуторе еще кто-то есть, – осведомился я.

– Ни, никого нема, – ответила женщина, – Усе поутикали, – на смеси русского и украинского языков, ответила она.

Тем не менее я дал команду бойцам, и они приступили к осмотру.

Никого не обнаружив, я махнул рукой Косте, и он подвел полицая. Женщина всплеснула руками и проговорила,

– Ой, Сирко, гуторила я тебе, шо с немчурой связываться, себе на погибель. Был человеком, когда служил у красных, так нет. Чего тебе не хватало?, – причитала она.

Рудь косо посмотрел на женщину и ничего не ответил.

– Показывай, где спрятал ящики, – приказал я.

Тот направился к риге, и дойдя до угла, указал на силосную яму,

– Здесь, – коротко бросил он.

Я посмотрел на бойцов, Гриня выразил общее мнение,

– Пусть сам и копает, шестерок здесь нет – .

На том и остановились. Костя снял с Рудя наручники, тот взял вилы и начал разгребать силосную яму. Через пару минут вилы уткнулись во что-то твердое. Рудь нагнулся, и начал разгребать руками. Никто не заметил, как в его руках оказался автомат, из которого он моментально дал навскидку длинную очередь. Парни были хоть и натренированные, но на мгновение растерялись. Этого оказалось достаточно, что бы пули зацепили сразу троих. Костя, Гриня и Длиннопол получили по заряду свинца. В Костю попало две пули в грудь, Гриня получил одну пулю, но в лоб, а Игорю достались три пули в живот. Асан первый среагировал и в падении выпустил очередь из автомата в Рудя, который уже выскочил из ямы и бежал в сторону речки, попала только одна пуля, в плечо по касательной. Я выпустил короткую очередь и ринулся за полицаем. На ходу я крикнул Асану, чтоб он оказал помощь товарищам, а сам кинулся преследовать Рудя.