Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Забыть убийство

Он опоздал. Всматривался в осенний мрак, ещё надеясь кого-то увидеть, но уже знал, что там, впереди, никого нет.

Китайгородцев сейчас не мог сказать с уверенностью, какое из окон его, но где-то здесь тот человек стоял. А теперь его не было. Китайгородцев крутанулся на месте, силясь разглядеть в залившей местность тьме знакомый силуэт, но ничего не увидел. Склонился низко над землей в поисках следов. Темно. Вспомнил о мобильнике. Достал из кармана телефон, нажал на кнопку, экран засветился, едва-едва пробивая сырую тьму. Лучше так, чем совсем никак. Китайгородцев ползал по мокрой от дождя земле, отыскивая следы, но ничего не находил. К соседнему окну. Ага, вот! Неотчётливые, правда, следы, только угадываются.

Погас экран мобильника. Китайгородцев чертыхнулся. Снова нажал кнопку, экран ожил.

Китайгородцев пытался определить, куда ведут следы. Но дождь лил, как из ведра. Экран периодически гас. Да и следы где-то потерялись. Не было следов.

Китайгородцев бросился обратно в дом. Ковылял с таким энтузиазмом, будто от его расторопности всё сейчас зависело. Или пан, или голова в кустах, как порой говаривал Хамза.

В дом вошёл, закричал:

— Михаил! Михаил!!!

Стал подниматься вверх по лестнице, наплевав на недавние запреты.

— Михаил!!!

На втором этаже было так же темно, как и внизу.

— Михаил!!!

Наугад вышел к дверям, к тем самым, за которыми начиналась анфилада комнат. Толкнул створки. Они не поддались. Заколотил в дверь кулаками.

— Михаил!!!

А какая дверь вообще? Он вряд ли сейчас вспомнит. Но надо попробовать найти ту комнату, где он видел человека за столом.

Нажал на кнопку, засветился экран мобильника.

Это там, на галерее. Какая же была по счёту дверь?

Он не успел стронуться с места, потому что за его спиной щёлкнул замок. Приоткрылась створка двери. Это был Михаил — едва различимый в темноте. Даже свет мобильника почти не помогал.

— Я видел человека! — выпалил Китайгородцев. — Здесь, рядом с домом!

— Какого человека?

Китайгородцев не успел ответить, потому что экран мобильника погас. Нажал на кнопку. Снова слабое свечение.

— Здесь был человек! — сказал Китайгородцев.

— Что за чепуха?

Михаил отвечал из темноты — почти неразличимый. Только глаза блестели. Но и сам он какой-то был такой… Блестящий.

Экран мобильника погас через секунду после того, как Китайгородцев приблизил его вплотную к Михаилу. Случилась краткая секунда темноты, потом экран засветился снова…

Да, ошибки не было. Мокрая одежда на Михаиле. Промок до нитки. Совсем как Китайгородцев.

Он тоже был там, под дождём?

Конечно, он ничего не скажет. Бесполезно спрашивать.

Китайгородцев решил, что утром он позвонит Хамзе, чтобы доложить ему о происшедшем, но не успел. Потому что утром приехал Станислав Георгиевич Лисицын.

Китайгородцев завтракал в привычном одиночестве, как вдруг в кухне появился один из лисицынских охранников, качок с бычьей шеей, толстой, как бревно, и безо всяких «Здрасьте!» с порога буркнул хмуро:

— Хозяин ждёт!

Не хозяйское это дело — ждать. Китайгородцев оставил свой завтрак.

Лисицын сидел на диване в одной из комнат первого этажа. Ногу закинул на ногу, несколько верхних пуговиц своей просторной белоснежной рубашки расстегнул, оголив загорелую грудь — ему бы ещё чубук в руки, и он совсем стал бы похож на помещика в беззаботное утро выходного дня.

Поздоровались. Лисицын смотрел испытующе.

— Ознакомился с обстановкой? — спросил он. — Картина более-менее ясна?

Ожидал, наверное, что Китайгородцев ему сейчас доложит, как он службу несёт. А докладывать было не о чем.

— Я здесь не работаю, — сказал Китайгородцев.

Лисицын приподнял бровь, удивившись такому ответу.

— Мне запретили перемещаться по дому, — доложил Китайгородцев. — На второй этаж доступ и вовсе закрыт. Мне даже план дома не предоставили.

— А ты просил?

— Просил.

— Зачем? — спросил Лисицын и посмотрел внимательно.

— Мне этот дом охранять. А я даже не представляю себе, где здесь что. Моя работа в том и заключается, чтобы всё знать и всё предусмотреть. Любые опасности, которые угрожают…

— А они угрожают? — живо откликнулся Лисицын. — Они есть, эти опасности?

— Сколько угодно! В доме сумрак даже днём, а лампы не зажигаются никогда. Дежурное освещение вообще отсутствует. Комнат множество, выключатели расположены в самых неожиданных местах, и при этом все они — без подсветки. Я нигде не увидел огнетушителей. На лестнице, которая ведёт на второй этаж, не положили ковровую дорожку, там скользкие ступени, а вашей маме, извиняюсь, сколько лет? В доме нет сигнализации, ни одно окно не защищено, входная дверь порой остаётся открытой, нет даже примитивной системы видеонаблюдения за территорией, сама территория не освещена…