Кирилл Казанцев - Последняя обойма

роже у своего дома. Это было больше часа назад, и с тех пор бандит успел оклематься. В расстегнутом вороте шелковой

рубахи блеснул золотой крестик, но, судя по выражению лица и по движению руки в направлении внутреннего кармана

куртки, этот молодой человек не был склонен к христианскому всепрощению.

Впрочем, я тоже. Поэтому мой палец как-то сам собой оказался на спусковом крючке «люгера». Хотя я прекрасно

понимал отсутствие смысла во всем этом: их было восемь. А у меня - неполная обойма. Да и уехать на «Ягуаре» я не смогу,

даже если вся восьмерка вдруг страшно испугается пистолета в моей руке.

Да они и не стали пугаться. Испугался больничный механик, до этого момента возившийся с двигателем «уазика»-

"санитарки". Он бросил свое занятие и поспешно удалился, нервно оглядываясь.

Старший из восьми - стриженный бобриком крепыш лет тридцати пяти - выступил вперед и негромким спокойным

голосом предложил:

- Ты, парень, не дергайся. Ты нам не нужен. Отдай этого обормота, и все дела. Ну и пушку положи. От греха подальше...

Под обормотом подразумевался Сидоров. А уж если положить пушку, можно вообще не дергаться. Я тоскливо посмотрел

на крыльцо, на Сидорова, замершего на заднем сиденье «Ягуара». И решил потянуть время.

Если я все правильно понял, то санитарки вызвали милицию, и та подъедет с минуту на минуту. Уж лучше сдаться

ментам, чем...

И тут это случилось. Потянуть время не удалось. Хотя в каком-то смысле следующие несколько секунд показались мне

долгими и тягучими, словно ирис. Да вот только не сладко это было, совсем не сладко.

Анна выбежала на крыльцо, замерла, оценивая ситуацию. Приезжие скользнули по ней равнодушными взглядами и снова

уставились на меня, не обращая на Анну ровно никакого внимания - ну что смотреть на бабу с перепуганным лицом...

Это была роковая ошибка. Потому что в каждом кулаке у Анны возникло по пистолетному стволу.

И она прыгнула с крыльца, начав стрелять еще в полете. Раньше я видел такое только в гонконгских боевиках. Восемь

лбов, окружавших мою машину, видимо, тоже сталкивались с таким впервые. Анна приземлилась у задних колес «Ягуара»,

перекатилась по земле, выщелкнула пустые обоймы, вставила новые, и скорострельный фейерверк продолжился.

Я не заметил, насколько эффективен оказался этот ее трюк. Слышен был звон разлетающихся стекол в автомобилях,

раздалось два-три вскрика боли, но чаще всего слышались испуганные крики разбегающихся по больничному саду бандитов.

Не прошло и десяти секунд, а перед «Ягуаром» уже никого не осталось. Раненые отползали под защиту машин.

- Ключи! - крикнул я. Анна швырнула наземь пистолет, выдернула из кармана связку ключей с переливающимся

рубиновым брелоком, кинула мне, не переставая палить со второй руки.

Я обежал «Ягуар», отпер дверцу, рухнул на водительское место и включил зажигание. Анна юркнула в открытую заднюю

дверцу, упала на сиденье рядом с Сидоровым и проорала мне то, что я и так знал, без всяких подсказок.

- Пора убираться!

Я вдавил до упора педаль газа, «Ягуар» двинул на прощание бандитскую «Тойоту» и рванул к воротам. Только теперь по

нам стали постреливать, и я стал медленно сползать вниз по сиденью.

- Не переживай, - сказала сзади Анна. - Переднее и заднее стекла - пуленепробиваемые.

- Ну да, - не поверил я. - Посмотри-ка направо от себя...

- Дует, - признала Анна, покосившись на разбитое стекло. - Но я ничего не сказала про боковые...

Машина вылетела с территории больницы, и я заложил крутой вираж направо. А потом еще раз направо. Потом под

красный свет через перекресток, и налево. Водитель «ЗИЛ-130», с которым я едва не столкнулся, громко меня обматерил и

показал соответствующий жест, после чего чуть не врезался в фонарный столб.

- Странная штука, - произнес я, когда мы оказались на безопасном удалении от больницы. - Лобовое и заднее стекла -

пуленепробиваемые, а остальные...

- Машину выбирал Марк, - сказала Анна. - И это очень характерный для него подход к делам. Небрежность его в конце

концов и погубила.

- Меня тоже. - Я оглянулся на Сидорова и убедился, что тот, по крайней мере, выглядит живым. - Я битый час ждал тебя у

крыльца с Сидоровым на руках... Еще немного...

- Ах ты, неблагодарная скотина, - возмутилась Анна. - Да я вообще могла выйти через другой ход и поехать в гостиницу,

понимаешь? Я получила от Сидорова все, что могла. Он мне больше не нужен. И ты, по большому счету, тоже. Я могла вас