Кирилл Казанцев: Обойма с икрой

Игорь Голубев щелкнул пультом сигнализации, открывая дверь своего «Фольксвагена», и сел на водительское сиденье. Виталий Дарницкий устроился рядом.

— Ремень накинь от греха подальше, — машинально бросил Игорь, трогаясь с места.

Виталий молча пристегнулся ремнем безопасности. Вскоре они выехали на Ленинградский проспект. Голубев следил за дорогой. Он был опытным водителем, однако никогда не позволял себе расслабляться за рулем. Виталий знал об этом и старался не отвлекать приятеля разговорами. Но Игорь сам начал беседу. Не отрывая взгляда от дороги, сказал:

— Значит, я позвоню где-то через недельку, распишу, что и как.

— Угу, — кивнул Дарницкий. — Ты сам-то уверен?

Голубев помолчал, потом неопределенно повел плечами.

— Не люблю заранее делать выводы, не разобравшись с ситуацией изнутри, — нехотя ответил он. — Но думаю, что ошибки нет. Мне еще год назад дед в письме упоминал об этом. — Игорь улыбнулся и, поймав непонимающий взгляд Виталия, пояснил: — Дед у меня — раритетный малый. Никакими современными достижениями технического прогресса не пользуется, пишет письма по старинке, почтой отправляет. Хотя я ему и телефон сотовый подарил, и даже компьютер хотел организовать. Он мужик сообразительный, хоть ему и под восемьдесят, быстро бы разобрался, что к чему. Не хочет ни в какую! И по сотовому не позвонил ни разу: периодически на почту шкандыбает и там междугородный разговор заказывает. Я ему говорю: «Дед, те деньги, что ты на эти разговоры тратишь, ты бы на мобиле сэкономил! А еще проще эсэмэску послал!» Но он и слушать не хочет!

Игорь засмеялся и придержал руль. «Фольксваген» постоял на светофоре, дождался зеленого света и поехал дальше. Виталий заинтересованно слушал Голубева.

— Так вот, — продолжал тот. — Дед у меня парень ушлый, зря болтать не станет. Да я же сам в этих местах родился, рыбы у нас там всегда прорва была. Даже общая загрязненность экологии и химпредприятия не смогли ее уничтожить. Ну, и раньше, конечно, браконьерством промышляли, что греха таить. И сейчас наверняка. И завод этот, недавно выстроенный, меня смущает, и ребята, которые на директора работают. Я по весне пару человечков туда послал — так, неофициально. Так вот, по их словам, ребята мутные. Заправляет ими некий Ашот. Никого с таким именем у нас в поселке никогда не было.

— Приезжий, — предположил Виталий.

— Ясное дело, приезжий, — согласился Игорь. — Но это и наводит на размышления. Понятно, что он не просто так приехал, а со своим интересом. Кто просто так в наше захолустье поедет?

— Мало ли кто. Ты же едешь, — усмехнулся Дарницкий.

— Так у меня тоже свой интерес имеется! — засмеялся Игорь. — Я, брат, сильно не люблю, когда кто-то пытается взять то, что ему не принадлежит. А за Бережное особенно душа болит, потому что места родные. И рыбу жалко, и икру… Ведь это наше, национальное достояние, а оно все в частных карманах оседает!

— Золотой ты человек! — притворно вздохнул Виталий. — Все о России, о России…

— В глаз хочешь? — усмехнулся Игорь беззлобно. — Можешь ржать сколько угодно, но мне обидно, когда народное добро налево уходит. Да, мне обидно за Россию. А у нас в стране почему-то все повернулось с ног на голову. Когда ты говоришь, что радеешь о своей Родине, людей душит истерический смех. И только публичная обстановка и вынужденная необходимость соблюдать приличия останавливают их от того, чтобы расхохотаться тебе в лицо. Быть патриотом — немодно и даже постыдно. Черт знает что! Вот быть вором — не стыдно. А патриотом — стыдно. Ты как на это смотришь?

Виталий осторожно пожал плечами и ничего не ответил. Он сейчас думал о другом, о практической стороне вопроса. Дарницкий — человек действия. И больше всего его интересовал результат. На получение результата и были направлены его помыслы. И сейчас он думал, правильно ли поступает, доверяя Голубеву разбираться с делом государственного масштаба. Сам Дарницкий не любил высоких слов, он вообще был довольно молчаливым и закрытым человеком. Но когда доходило до дела, на него смело можно было положиться. Все в отделе знали: Виталий, не тратя слов, все сделает так, как надо, не подведет и не смалодушничает. В душе будучи согласным с Голубевым, Дарницкий размышлял над тем, правильную ли тактику они выработали. Собственно, выработал Голубев — сам, один, — и даже не то чтобы выработал, просто наметил план действий. План был предельно прост: наведаться в родные края под названием село Бережное и попытаться разобраться на месте, как обстоит дело с нелегальной добычей и продажей черной икры, коей были богаты эти прикаспийские места.