Кирилл Казанцев - Последняя обойма

Поначалу ничего не происходило. То есть все было нормально: «Ока» тронулась с места, и в зеркальце заднего вида я

заметил, как начинает движение белый «жигуленок».

- Они едут за нами, - сказал я Анне, пока еще ни в чем ее не обвиняя. Просто констатируя факт.

- Тебе показалось, - так же спокойно прозвучал ответ. - Они никуда не едут.

- Да ну? - скептически спросил я и снова посмотрел назад. «Жигули» как-то неуклюже зависли передними колесами над

канавой. Мотор работал, колеса крутились, было видно, как водитель яростно размахивает руками. Автомобиль и не думал

трогаться с места. - И что это означает? - заинтересовался я.

Анна вытянула левую руку перед собой, разжала кулак, и я увидел на ладони небольшую, сантиметров десяти в длину,

рукоятку. Раздался щелчок, и вылетело лезвие.

- Они так обрадовались твоему появлению, - сказала Анна, - что совсем не замечали того, что творится сзади их машины.

- А сзади была ты.

- Как ты догадался?

- И ты пропорола этой зубочисткой покрышки?

- Долго ли умеючи, - самодовольно заявила она и тут же с силой ударила меня ногой по ступне. По той самой, что

находилась на педали тормоза. Машина остановилась, и вовремя: выезд от дома к дороге был перегорожен черным

«Фордом». Он словно с неба свалился, и Анна заметила его на секунду раньше меня.

- Вот еще, - недовольным тоном сказала Анна и расстегнула замок на куртке. Я не понял, зачем она это делает, пока не

увидел четырех здоровых мужиков, выскочивших из «Форда». Я бы не хотел встретиться с такими типами в темном

переулке. Да им, похоже, было наплевать - день, вечер или ночь. Они окружили машину.

- Быстро вытряхивайся из своего катафалка, сука! - завопил один. Зажатый в его руке пистолет был направлен в мою

сторону, и это придавало произнесенным словам дополнительный вес.

- Может, мне стоит дать задний ход? - подумал я вслух.

- Это надо было делать немного раньше, - сквозь зубы ответила Анна. - А сейчас расслабься...

Не знаю, что она имела в виду, только тип с пистолетом свободной рукой открыл дверцу с моей стороны, ухватил меня за

плечо и рванул наружу.

- Я позову милицию, - сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало как угроза.

- Маму свою позови, - был ответ. Пистолет уперся мне в висок, а мои ноги помимо воли едва ли не вприпрыжку понесли

меня к «Форду».

- Мама далеко, - сказал я на ходу. - А милиция близко.

Похоже, мне не поверили. А те два любителя полуночных мордобоев, что с матюгами осматривали проколотые

покрышки, предпочли не привлекать к себе внимание.

- А ты, лахудра, сиди и не вякай, - услышал я со стороны. Эта реплика, очевидно, предназначалась Анне, и я представил

ее возможную реакцию на такие слова. Однако то, что произошло в действительности, далеко вышло за пределы моей

фантазии.

Я чувствовал кожей дуло пистолета, и по этой причине был смирен, головой не вертел, и то, что случилось возле «Оки»,

оказалось вне поля моего зрения. Только вдруг ствол ушел от моего виска в сторону, хватка ослабла. Тип, советовавший мне

позвать маму, дернулся назад, к моей машине, словно я его больше не интересовал. Только вот я, злопамятный сукин сын, не

хотел так легко с ним расставаться.

Поэтому я ударил левым кулаком противнику в челюсть, правой рукой вцепился в сжимавшую оружие кисть, да еще

двинул коленом в основание позвоночника. В результате тип с пистолетом полетел назад, увлекая следом и меня, не

решавшегося выпустить руку с «ТТ». Уже в лежачем положении эта упрямая сволочь пнула меня в бок и обругала пятью

нецензурными словами. Я не стал церемониться и левой рукой четыре раза врезал матерщиннику в лицо. Точнее, в морду. На

большее парень не тянул.

Потом я вскочил, выбил ногой пистолет из ослабевшей руки и приготовился схватиться с остальными незнакомцами из

«Форда».

В следующую секунду выяснилось, что сражаться не с кем.

- Быстро! В машину! - крикнула Анна. Я повиновался. Пробегая те несколько метров, что отделяли меня от «Оки», я

вспотел: мне пришлось перешагивать через неподвижные тела. В то время, пока я возился с одним, Анна уложила троих.

И еще одно: я своего лишь оглушил. Тем, кто имел дело с Анной, пришлось гораздо хуже. У одного посредине лба

темнело аккуратное отверстие - след от пули. У второго было перерезано горло. Наверное, все тем же маленьким ножичком с

выкидным лезвием. Сам нож торчал из правого плеча третьего громилы.

Анна наступила ему на горло тяжелым ботинком, вытащила нож и обтерла лезвие о кожаную куртку поверженного